— Красиво, — сказала я, задрав голову. — Но пожароопасно.
— Не бойся, не загорится. — Кайндорф сидел, прислонившись к шершавому стволу, и с улыбкой наблюдал за мной. — Все продумано.
— Какой ты… продуманный, — хихикнула я и зевнула: — А-а-ах…
— Устала? — сразу же среагировал Ник.
— Скорее, излишне расслабилась, — хмыкнула я. — Последние дни выдались очень напряженными.
— И у меня… — отозвался он и задумчиво посмотрел вверх, на дело рук своих.
А я любовалась им, в который раз поражаясь тому, что такой необычный мужчина — и мой. Даже не верится…
Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Я взглянула на карманные часы и осознала, что в Орвисе уже вечер. А значит, еще час, ну, может, два, и надо будет возвращаться… Ну а завтра опять меня окутает ворох проблем и забот, и так до самого отлета…
Я так задумалась над тяжестью бытия, что не сразу поняла — меня зовут.
— Глория!
— А? — встрепенулась я. — Ты что-то говорил? Прости, не слышала.
Ник смотрел на меня до того серьезно, что я даже поежилась.
— Уже довольно-таки поздно, — медленно произнес он.
— Ну, время еще есть. — Я пожала плечами и усмехнулась: — А что, ты предлагаешь возвращаться в Ульгрейм?
— Нет. — Кайндорф склонил голову и слегка улыбнулся. — Я предлагаю тебе остаться.
Я не сразу осознала, о чем он. А когда осознала… Не сразу нашлась с ответом. Молча смотрела на Ника, пытаясь понять… чего сама хочу. А он не торопил. Сидел молча и лишь не отрывал от меня глаз.
Ну нельзя же так внезапно! Я не готова… Стоп. Какая подготовка, что я несу?! Ведь я люблю его, он любит меня, а через неделю мы отправимся туда, откуда можем и не вернуться. Зачем из-за собственного страха перемен не позволять себе хотя бы чуть-чуть погрузиться в чувства? Хоть на день, но представить себя героиней романа?
Я глубоко вдохнула и спокойно сказала:
— Хорошо.
Глава 16
Наглый солнечный луч светил прямо в глаза, вынуждая проснуться. Просыпаться не хотелось, так что я повернулась на другой бок и укрылась одеялом с головой. Некоторое время я еще успешно дрыхла, а потом одеяло вдруг пропало, а в глаза опять ударило солнце.
Быть такого не может!
Я резко села и уставилась на довольного Ника, который держал в руках орудие преступления — небольшое зеркальце.
— Вставай, засоня, нас уже потеряли, — улыбнулся он и, подавшись вперед, легко поцеловал меня. — Твоя бабуля еще час назад меня разбудила с воплями, что ты пропала. Мол, она к тебе три раза за последние два часа пыталась достучаться, но так и не смогла.
Да, действительно, были какие-то странные звуки, похожие на сигнал артика, но… Ой, кажется, я его просто вырубила, чтобы спать не мешал. Впрочем, особых угрызений совести по этому поводу я не испытывала.
— Могли бы потерять еще хоть на часик, — проворчала я, потягиваясь. — У меня нет желания возвращаться. Я бы с удовольствием застряла здесь еще на сутки-двое.
— Я тоже… — Ник задумчиво прогулялся медленным взглядом по моему телу, а затем судорожно выдохнул и отвернулся. — Так, я на кухню. А то еще минутка, и никто никуда не пойдет. Приводи себя в порядок и присоединяйся.
И ретировался из спальни с такой скоростью, словно на той кухне его дело государственной важности ждало.
Переоценивают выдержку некромантов, ой как переоценивают!
Я насмешливо фыркнула и спустила ноги с кровати. Мышцы немного ныли, да и голова была тяжеловата — все же мы уснули всего несколько часов назад. Но… Святые шестеренки, насколько же это было здорово.
Помню, когда мне было шестнадцать, мама решила провести со мной беседу на тему отношений между мужчинами и женщинами. Она почти не коснулась физиологической части, зато много внимания уделила эмоциональной. Тогда мамуля сказала фразу, которую я поняла только сейчас: для влюбленных секс является высшей точкой любви.
Я знала, что Ник заботлив, но его бережное отношение ко мне изумило до глубины души.
То, как он ко мне прикасался… Как целовал… Как чутко реагировал на каждый мой отклик… Описать не могу, насколько хорошо мне было.
