люда. Из экономии они строили дома из дерева. Благо дешёвого леса в здешних краях хватало. Крыши крыли соломой. Ни о каких удобствах и дорогах речь не шла. Окраины напоминали улочки Коралтара, утопали в грязи и нечистотах.
– Откуда у тебя документы? – на ходу спросил Алексей.
– Скажи спасибо Элидиргу, – резко бросила Кайдлтхэ.
Путники шли шагом по центральной улице. В предвечерний час народу тут шаталось немного. Непогода всех разогнала по тёплым углам. Мало кому хотелось мокнуть под дождём. Горожане, как и сельские жители, вставали с рассветом и ложились спать вскоре после заката. Исключение составляла только молодёжь и холостяки, не обременённые семейными заботами, да любители хмельных гуляний. Последние и в дождливый вечер предпочитали кабак обществу сварливых жён и сопливых детишек.
Копыта звонко стучали по мостовой, подковы выбивали искры из гранита. Звуки эти вселяли в сердце радость. Долгий дневной переход подошёл к концу. Сытный ужин, огонь в очаге и мягкая постель совсем рядом. За три дня скачки Алексею порядком надоело спать на голой земле, довольствоваться сухим пайком и хворостом вместо матраца. Да и припасы подходили к концу. В любом случае в Аридале следовало сделать остановку, отдохнуть и подкупить провизии.
У одного из двухэтажных домов путники увидели нужную вывеску. На ней красовалась белка, кухонный горшок и винный кубок. Трактир так и назывался – «Пьяная белка». В отличие от других питейных заведений вход располагался во дворе за деревянными воротами. По темноте они запирались, дабы полуночники не беспокоили постояльцев. Возле сводчатого входа под козырьком ютилось несколько бродяг в лохмотьях. Они облепили ступени и азартно играли в кости. Должно быть, голозадых выперли из кабака или вовсе не пустили в приличное заведение.
Увидев путников, игроки затихли. Вид двух вооружённых всадников поначалу их обескуражил, но один из нищих быстро нашёлся.
– Не найдётся ли у светлых господ пары медяков для честных людей? – заискивающе произнёс попрошайка.
Кайдлтхэ пренебрежительно хмыкнула, но отсчитала несколько монет и бросила на дорогу. Подзаборники кинулись собирать мелочь и едва не устроили между собою потасовку. Глаза их загорелись, и казалось, они вот-вот набросятся на свою благодетельницу и прирежут без всякого сожаления.
Пользуясь тем, что оборванцы очистили порог, Кайдлтхэ спешилась. Девушка по старой привычке принялась колотить ногой в дубовые двери. Через несколько секунд в дверном проёме показалась взъерошенная голова перепуганного подростка.
– Чего ломитесь, светлые господа? – дерзко спросил малец.
– Кланяться не учили, невежа? Зови хозяина!
– Почто сразу хозяина? Коль желаете промочить горло, то милости просим. А лошадей я сведу на конюшню.
– Накорми да напои, расседлай и почисти. Вещи снеси к нам в комнату. Понял?
– Уразумел, светлая госпожа. Токмо вы того, дверь не изломайте.
– Да ты дерзослов! Ладно, благодари светлую госпожу. Сегодня я устала с дороги. Не то задала бы тебе порядочную трёпку. Эй, братец! – обратилась Кайдлтхэ уже к Алексею. – Слезай, пойдём посмотрим, чем потчуют в этой лесной берлоге.
Следопыт спрыгнул с коня, недобро глянул на босяков. Те по-прежнему жарко спорили и никак не могли разделить найденные монеты. Мимо прошмыгнул малец, взял лошадей под уздцы и увёл во двор.
Трактир полнился винным духом, запахами жира, жареного лука и немытых человеческих тел. С непривычки у Кайдлтхэ и Алексея сбилось дыхание. Всюду царил шум и гам. Вечером сюда набилось множество всякого народу. Завидев новых гостей, посетители, как по команде, притихли, и путешественники ясно расслышали редкие недовольные смешки да излишне вольные реплики, мол, принесла нелёгкая на ночь глядя.
Кайдлтхэ и впрямь устала с дороги. Ей вовсе не хотелось затевать драку и поднимать на уши весь полусонный городишко.
– Эй, хозяин! – бесцеремонно крикнула Кайдлтхэ с порога.
На зов тут же явился высокий по тамарвалдским меркам человек. Его рост в сочетании с чрезвычайной худобой, впавшими глазами и щеками, морщинистым недобрым лицом и колючим взглядом производили впечатление двойственное, скорее отталкивающее. Затрапезный, почти болезненный вид владельца заведения говорил не столько о хвори, сколько о скаредности. Длинные немытые редкие волосы с проседью, засаленное платье и кожаный мясницкий фартук, забрызганный вином и жиром, только подтверждали эти предположения.
– К вашим услугам, светлые господа. – Трактирщик поклонился и блеснул лысиной. – Приветствую вас в «Пьяной белке». Чего изволите?
– Для начала изволим вымыть руки, как следует поужинать за столом с чистой скатертью, просушить одежду и переночевать. Нам нужна комната с двумя кроватями и свежим бельём. И непременно без клопов! Также прикажи истопить баню! Понятно?
– Но у нас нет бани, светлая госпожа! – робко, почти испуганно ответил трактирщик.
– Хорс тебя дери! Что же у тебя есть? – рассвирепела Кайдлтхэ.
– Лохань. Могу предложить только лохань…
– Льбтар айрг'ильд[4]! – зло выругалась д'айдрэ. – Давай лохань! Да воду погорячее! Но сперва дай вымыть руки!
– Слушаюсь, слушаюсь, светлая госпожа. – Хозяин вновь принялся кланяться и молить великую Восьмёрку поскорее избавить его от капризных
