официантки.
Впрочем, там и стараться не стоило, все вываливалось из частой тугой шнуровки.
– А разве меня не должны здесь хорошо знать? – проигнорировав реплику Агжея, парировал Жан Жак. Лениво потянулся к бокалу, взял его за тонкую ножку, поднял, посмотрев на меня над самой кромкой, отгородившись ею, словно маской. – Кто ваш наставник?
– Мастер Шарнель, – недовольно дернув плечом, ответила я. Хорошо еще, успела поесть, а то бы под таким взглядом опять кусок в горле застрял. – Но это – в основной шестерке. Дополнительно со мной работал маркграф де Эренталь.
Жан Жак сделал глоток, поставил бокал. Обрадоваться я поторопилась – наш радушный хозяин посчитал, что сказал не все, что хотел.
– Вы выглядите слишком хрупким для того, кто стоит четвертым номером, – заметил он. Взял ломтик сыра, свернул его и вновь посмотрел на меня. – И родовые черты Лонье в вас слабовато выражены.
– Ваши предложения? – откинулась я на спинку стула. Насмешливо подмигнула наблюдавшему за нами Алексу. Мол, не только тебе меня доводить.
Алекса мое натужное веселье явно не обрадовало. Он нахмурился и сокрушенно покачал головой.
– А они должны быть? – вроде как удивился Жан Жак. И ведь искренне так удивился.
– Я – дворянин, как и вы, – продолжая чуть заметно улыбаться, начала я. Не будь легкого защитного купола, приглушавшего звуки, пришлось бы кричать, а так говорила лишь чуть громче, чем обычно. – Вы усомнились в моих словах и в чистоте крови. После такого я просто обязан вызвать вас на дуэль, во время которой вы меня убьете. Но пока я не сказал свои слова, все еще можно повернуть вспять, поэтому я спрашиваю: каковы ваши предложения?
Во время моего спича выражение лица Алекса изменилось. Сначала оно стало злорадным, затем – озадаченным, словно я сумела его в очередной раз удивить. А вот Эдгар в проявлении эмоций был более категоричен, давая понять, что вся эта легкая перепалка не вызывает у него ничего, кроме неудовольствия.
Но, как и де Риньи, он предпочел промолчать, давая мне возможность самой справиться с ситуацией.
– И откуда такая уверенность, что убью? – Отвечать на мой вопрос Жан Жак не торопился.
Посмотрела на брата, вроде как уточняя, стоит ли мне удовлетворять чужое любопытство. Тот неопределенно пожал плечами и отвернулся, явно предпочитая нашему представлению то, что происходило на сцене, тем более что там было на что посмотреть. Дюжина девушек в традиционной одежде гердорианцев исполняла чувственный, притягательный своей откровенностью танец.
Переплетались тела, на миг замирая в немыслимых позах, играли, очерчивая изгибы, руки. Мягко, с ускользающей пронзительностью, затягивали в наслаждение скрипки. Низко, гулко били барабаны, заставляя подчиняться своему ритму, не позволяя вырваться из плена, в котором было так сладко и томно.
Это было красиво. Несмотря ни на что.
Продолжать разговор не хотелось, впрочем, как и находиться в этом заведении. Вздохнув, перевела взгляд со сцены на сидевшего напротив Жан Жака.
Весь такой расслабленный, пресыщенный.
Даже моего жизненного опыта хватало понять, что такие, как господин Арлинг, не отступают и в средствах достижения поставленных целей себя не ограничивают.
– Вы – маг, – произнесла я, очень надеясь, что этому типу всего лишь скучно. – Более того, вы в полной мере владеете как защитными, так и атакующими заклинаниями.
– И откуда такая уверенность? – заинтересованно осведомился Алекс.
Усмехнувшись – про де Риньи тоже забывать не стоило, – вытащила из кармана тонкую серебряную цепочку, которую использовали для отработки навыков плетения. Начинали обычно с простого – натягивали цепочку между пальцами двух рук и, переплетая, создавали узоры. При правильном выполнении достаточно было потянуть за какой-нибудь кусочек, чтобы орнамент рассыпался, оставив лишь свободно висевшую петлю. Либо, наоборот, затянуть, завязав в нужном месте плотный узел, надежно замыкавший чужую силу.
При обучении щиты изучали около двадцати подобных плетений, боевые маги – вполовину меньше, но те были нацелены на особую концентрацию внимания. Благодаря дяде, считавшему, что для хорошей защиты необходимо знать и базовые принципы атаки, мне они были известны. Как и Жан Жаку, который наблюдал за мной в то время, пока я развлекалась, разминая пальцы.
– Когда я крутил защитную вязь, вы не просто следили взглядом за движением рук, вы их опережали. Причем и в тех, которым меня обучал маркграф де Эренталь, выходя за рамки курса академии. А когда я намеренно допустил ошибку в атакующем, недовольно скривились.
– Я могу быть теоретиком, – совершенно спокойно возразил мне Жан Жак.
Я, в очередной раз вздохнув, посмотрела на Алекса. Вот ведь! И не братья, а так похожи! Не внешне – сутью.
– То-то Бригитта с таким удовольствием терлась о ваши ноги, – равнодушно бросила я, убирая цепочку. – О том, что вы хорошо владеете клинком, говорят ваши запястья. Гибкие и крепкие. Но и это не самое главное, – поспешила я продолжить, не дав ему вставить свою реплику. – Мне достаточно того,
