Написано аккуратным почерком, неторопливо. Автопортрет, написанный словами и чернилами, настолько похожий на реальную Эш, насколько это возможно. Ее автобиография.
В то же мгновение запах в комнате стал вдвое интенсивнее. Он стал настолько невыносимым, что мне пришлось выбежать вон, чтобы не заблевать ковер.
Я успел добежать до ванной и согнулся над унитазом, когда все прошло. Но не успел я выпрямиться, как вдруг услышал это…
Звук капель, падающих из водопроводного крана в наполненную водой ванну.
«Игра в душе». От меня требовалось отдернуть занавеску и посмотреть, что там. Однако на этот раз там не будет ожидающей меня намыленной веревки с петлей на конце.
В этом больше нет смысла.
Тело, целиком погруженное в воду – ее поверхность спокойна, – только голова на краешке ванны. Моя мать. Обнаженная и пьяная, как в тот день, когда я нашел ее, вернувшись из школы.
Она открыла налитые кровью глаза и навела их на меня.
– Дэнни? – Ее рука легла на край ванны, однако у нее недостало сил, чтобы подняться.
– Да, это я, мама.
– Ты… тоже здесь?
– Да.
– Но почему? Что ты сделал?
– Я пришел, чтобы найти Эш.
– Ах, ну конечно, – кивнула она и неосторожно окунула нос в воду, так что ей пришлось хорошенько высморкаться, чтобы избавиться от нее. – Забавно, как тяжело думать о своих детях… что их время вышло, совсем как у нас. Это последнее, о чем хотела бы думать всякая мать.
– Никто не любит об этом думать.
– Естественно, с какой стати?
Она, как всегда, старалась изо всех сил. Это
Я опустился на коврик у ванны, убрал ей с глаз прядку мокрых волос.
– Давай помогу тебе выбраться.
– Будь добр, – ответила она. – Не знаю, я, наверное, заснула…
– Бывает.
– Как ужасно! Сын не должен вынимать мать из…
– Все нормально, правда. Все хорошо.
В ответ она слабо улыбнулась. В ее взгляде читалась благодарность и глубокая печаль. Но и облегчение. Она долго находилась в полном одиночестве, таком безысходном, что эти слова сочувствия согрели ее, как первый глоток вина.
Значительно легче вынимать ее из ванны, имея силу тридцатидевятилетнего мужчины – не то что тогда, в возрасте десяти лет. Хотя и сейчас мне это удалось не без труда.
Усадив маму на коврик, я направился в комнату родителей, чтобы найти ей какую-нибудь одежду. И остановил свой выбор на легком воздушном платье, которое она всегда надевала в дни «генеральных уборок», то есть когда решала закончить пылесосить какую-то комнату или доделать какую-нибудь мелочь по хозяйству. Я помог ей поднять руки, и мы вместе облачили ее. Затем мама шлепнула ладонью по мокрому полу, приглашая меня сесть рядом. Я уселся напротив нее, прислонившись спиной к стене.
– Мама, ты видела, что тут произошло? – спросил я, кивнув на приоткрытую дверь, за которой виднелся разгромленный коридор.
– Ты уже видел. Ужасно. Я думала – это сон.
– Что это было?
– Я только слышала. Думаю, я пыталась сделать вид, что это – не здесь, так что не хотела смотреть. Но это было
– Тут происходят странные вещи, Дэнни. Некоторые – более странные, чем другие.
