давай жми. Мне нужна ванна.
Геликоптер взял курс на восток. Он летел над большими артериями центра, которые расходились лучами от сквера, затем над плоскими крышами и террасами жилых кварталов, слегка отклоняясь к северу, и затерялся в волне воздушного движения, где смешивались роскошные машины и старые вертолеты. Он нырнул в Золотой Туннель, вынырнул в тошнотворный дым фабрик, миновал Древний Центр и пошел над улицей между двумя громадами Океанской Двери.
Наконец, он медленно спустился по вертикали к куполу земной дипломатической миссии. Купол открылся и поглотил его, как муху.
- Спасибо, малыш! - бросил дружески Лоран, выскакивая на цементный пол гаража.
Дарсель выскочил следом.
Навстречу им шагнул офицер и застыл, ошеломленно глядя на них.
- Как ты находишь этот маскарад? - спросил Лоран, сердечно хлопнув офицера по плечу.- Надеюсь, что все-таки узнаешь мой голос?
- Это… Это…- заикался офицер.
- Потрясающе,- дополнил Лоран.- Нам это уже говорили. Ну, быстрее: комнату и ванну! - и, не ожидая ответа, направился к лифту. Офицер схватил его за рукав.
- Патрон хочет видеть тебя немедленно.
- Подождет.
- Но это очень важно и…
- Мне наплевать. Для меня самое важное - снять эти отрепья,- сказал Лоран, увлекая Дарселя к лифту.- Ты знаешь, что это?
Офицер печально развел руками.
- Он сказал только, что желает тебя видеть.
- Да я не о том! - запротестовал Лоран, нажимая кнопку.- Я спрашиваю, знаешь ли ты, что на мне надето? Мумия неисчислимой ценности; вроде бы мумия короля Сафасс-Тина.- Он показал на Дарселя и добавил: - А это королева Ээлан. Что ты об этом скажешь?
Кабина остановилась, и они вышли в коридор.
Запах земного комфорта приятно щекотал ноздри обоих путешественников. В нем слышался намек на озон, слабые эманации мебельного плюша и стен, одетых в пластик под дерево.
- Это не серьезно,- спорил офицер.- Я вас встречал и шеф будет в ярости.
Лоран, не слушая, вошел в ванную и сел на стул. Он снял «перчатки» с рук, вытащил изо рта фальшивые клыки и бросил их в умывальник. Затем снял заркасскую одежду, обнажив татуировку на торсе покойного короля. Затем он стал снимать маску с лица и застонал.
- Эта гадость приклеилась к щекам и к подбородку! Помоги-ка мне, Дарсель! Да, а куда девался лейтенант?
- Он звонит шефу,- сказал инженер.
- Помоги мне,- повторил Лоран.- А ты чего ждешь и не вылезаешь?
Офицер вернулся и сказал:
- Начальник сейчас прибудет.
Шеф пулей выскочил из лифта, маленький, краснолицый, нервный, с белыми растрепанными волосами. Вид у него был разъяренный.
Он открыл наугад первую попавшуюся дверь, обнаружил пустую комнату и завопил на весь коридор:
- Лоран! Где вы, черт возьми!? Офицер вышел из ванной и поклонился.
- Он здесь, полковник, но он…
Проворный старик почти оттолкнул его и ворвался в ванную, когда он увидел лицо Лорана.
Лоран все еще сидел. Кожа мертвого короля облегала его тело, как кираса, а лицо его было в крови. Щеки были как бы обложены сырой ветчиной, на голове и щеках виднелись безобразные проплешины. Наклонившийся над ним Дарсель держал вату, пропитанную антисептиком.
Шеф оглядел обоих и выпалил сразу два вопроса:
- Вы ранены? Что это за бабенка?
- Это Дарсель, переодетый в заркаску,- морщась, ответил Лоран,- но эту маскировку трудно снимать. Видите, с ней вместе сходит и моя кожа.
Несколькими словами он ввел патрона в курс истории с мумиями. Он показал ноги Сафасс-Тина, лежащие на полу, как мягкие сапоги, пошарил под взятой взаймы кожей на теле, морщась и повторяя, что «везде приклеилось», достал мешочки с фильмом и железяками Треугольника.
Шеф повернулся к лейтенанту:
- Отнесите это в лабораторию и позовите врача.
- Подождите,- сказал Дарсель,- у меня тоже есть кое-что для вас.
Он опасливо начал раздеваться. Затем он осторожно снял часть мумии, которые носил неделю, в то время, как другие внимательно следили за ним и его действиями. Однако, он справился без всяких затруднений.
- Счастливчик! - бросил Лоран.- Наверное, старый король был чем-то болен, или… Черт возьми! Верите ли, это жжется!
Лейтенант взял мешочки и фильм, поклонился и вышел сказав:
- Я вам пришлю врача.
Лоран проснулся в чистой постели, первой за долгое время, и вспомнил, что лежит в частной клинике миссии. Он ощупал грудь и лицо: чуть не все было забинтовано. Он огляделся и увидел санитара, сидевшего на стуле у окна. Санитар встал, улыбаясь.
- Все в порядке?
- Да. А вы что, дежурите тут, как возле умирающего?
- Вы бредили всю ночь и распевали древние заркасские песни… Извините меня, я скажу доктору, что вы проснулись.
Санитар исчез, а Лоран нахмурился. Древние гимны? Он был уверен, что не знал ни одного. Его знание заркасского языка ограничивалось хорошей практикой в обычном разговоре, но не больше. Только то, что необходимо в путешествии, в отеле, в ресторане.
В комнату вошел высокий, худощавый человек. Лоран узнал врача, перевязывавшего его накануне вечером, и сказал:
- Ну, док?
Врач сел у изголовья постели.
- Ничего, дружище. Мы изучили ваши раны и нашли мелкие одноклеточные организмы, убитые антисептиком. Вы просто стали жертвой внешней инфекции. Но эта инфекция, как видно, весьма уязвима, и я думаю, их больше не будет. Сегодня ночью, пока вы спали, мы много раз осматривали вас. Вы страдаете только банальными изъязвлениями, очищенными от всяких микробов.
- Говорят, я бредил.
- Да. Вы пели целые строфы древнего ритуала, по словам одного археолога-любителя, работавшего у нас.
- Но, послушайте,- протестовал Лоран,- я отроду не слышал о вашем старом Ритуале.
Врач уклончиво пожал плечами.
- Вполне возможно,- сказал он,- что вы слишком впечатлительны, и слышали распевающих туземцев, но не обращали на это внимания, но ваше подсознание зарегистрировало все.
- Может быть.
- Ну, конечно, дружище. Да это и не имеет никакого значения.
- А когда я смогу снять это? - спросил Лоран, указывая на бинты.
- Я смазал раны митозаксом. К вечеру они должны зарубцеваться. Прошу вас до тех пор не вставать. В шесть я приду и освобожу вас.
