Хвала Сварожичам, не потерял!
Экономка тут же вскочила:
– Может, все-таки лекаря…
– Нет! – сказал Буривой. Прибывающие силы добавили голосу необходимой твердости. – Лучше расскажите мне, когда я приехал.
Экономка снова испугалась, и Буривой поспешил ее успокоить:
– Со мной все в порядке, Люба. У волшебников изредка бывают странные болезни. Правда, главная их странность заключается в том, что они быстро приходят и столь же быстро уходят… Так когда я приехал?
Экономка сделала попытку улыбнуться, достала из кармана на переднике носовой платок, вытерла глаза.
– Вы вернулись еще вчерась, перед самым обедом, велели немедленно подавать трапезу. Хвала Сварожичам, у меня было готово, хотя вы не предупреждали о своем возвращении. Покушали с аппетитом. Щи со свежей капусты, тушеная говядина с черносливом и…
– А потом? – перебил Буривой. – Что было дальше?
– Потом вы заперлись у себя в кабинете. Наверное, работали. Ближе к ночи с тем же аппетитом повечеряли. Позже приняли ванну, еще посидели в кабинете. Ну и легли почивать, как всегда – в одиннадцать.
– Посетители были?
– Ни единой души, хозяин. Ни вчерась, ни за время вашего отсутствия.
«Ничего не помню, додолку мне на корень!.. – подумал Буривой. – Ладно, брате, разберемся! Случались дела и похуже. Тут, по крайней мере, живой дома оказался… Но след немедленно связаться с министром. Впрочем, нет – лучше сначала с Вышатой Медоносом! Министр, как известно, дюжинный человек, а с такими странными катавасиями разбирается опекун».
– Вот что, Люба… Подавайте завтрак в трапезную. Что у вас там ныне?
– Вы вечор заказали творожную запеканку со сметаной.
– Отменно! Подавайте! Я скоро спущусь.
Экономка вышла.
А Буривой первым делом проверил содержимое колдовского баула.
Вся атрибутика оказалась на месте.
Хвала Сварожичам, на некоторые поступки и потеря памяти не влияет!
Он закрыл баул, уселся перед волшебным зеркалом и попытался вызвать опекуна министерства безопасности.
Вышата не отвечал.
Буривой перекинул вызов на Вышатов дом, но и там его ждало молчание.
«След ехать, брате, – подумал Буривой. – Чтоб от меня додолка заимела, след ехать! Позавтракаю и немедленно отправлюсь! И лучше всего – прямиком к Кудеснику. Надо полагать, Вышата сейчас у Остромира. И надо полагать, там мне помогут разобраться в случившемся».
Медоноса в резиденции Кудесника не оказалось. Но сам Остромир, хвала Сварожичам, находился у себя в кабинете.
Старик ныне, похоже, не спал вообще – выглядел он так, будто его всю ночь додолки насиловали.
Видать, покудова сыскник Буривой Смирный в полной беспамятности болтался по Великому сняжеству Словенскому, в оном княжестве происходили весьма и весьма серьезные события. Ничем иным столь утомленный вид Остромира не объяснить… И тем не менее, даже столь утомленный вид вовсе не означает, что Кудеснику можно сказать сейчас неправду.
А говорить правду – ох как не хотелось!
Ибо ментальная атмосфера в кабинете оказалась жесткой и непонятной. Ибо присутствовала в ней угроза, легкая, несмертельная, но со всей определенностью означающая, что к Буривою тут относятся недоверчиво. И что любое неосторожное движение может стать для него последним. И что всей его немалой квалификации не хватит, дабы отразить магический удар.
Впрочем, Ключград прекрасно показал, чего на самом деле стоит его «немалая» квалификация. Против исполина волшебства вы, брате, – букашка!
Вот и ныне за столом напротив Буривоя сидел исполин.
А таким волшебникам – лгать не могите!
Впрочем, Буривой и до сей поры прекрасно ведал, что лгать Кудеснику – себе дороже. А потому рассказал о последних днях чистую, одну токмо и ничего более, окромя нее. Впрочем, по ходу доклада ему то и дело казалось, что ничего нового от него глава Колдовской Дружины не слышит.
Тот однако – слушал. И выслушал внимательно. А потом встал из-за стола, открыл сейф, вытащил оттуда Серебряный Кокошник.
– Идемте со мной, брате!
Они прошли через дверь чуть в стороне от Остромирова стола и очутились в небольшой каморе, расположенной позади кабинета.
Возле дальней стены в каморе стояла кушетка.
– Надевайте, брате! И ложитесь!
