К счастью, сил оказалось достаточно.
Мамочка Ната снова погладила ее по голове:
– Доча моя, порой бывает так, что Мокошь вынуждает нас отказываться от собственных слов и менять принятые ранее решения. И не могу вам всего объяснить, но… Мы должны помочь чародею, Ивушка. Это в интересах Ордена.
От мамочки Наты исходила такая уверенность, что Иве сделалось совсем-совсем покойно.
Улетел прочь стыд, убежала неподъемная тоска. Пришло понимание своей силы, женской силы, не ведовской.
– Вы поняли, доча? Ему надо оказать любую посильную помощь. И непосильную – тоже! И в этом деле я могу положиться токмо на вас. Чародей останется в обители. А вы будете ему помогать!
Женская сила обернулась безграничной решимостью.
– Хорошо, мама Ната. Я готова ему помогать. Но сколь велика должна быть моя готовность?
– Все, что потребуется чародею, должно быть непременно исполнено!
– И даже буде он вдруг захочет попользоваться моим телом? – пошутила Ива.
Мамочка Ната шутки не приняла:
– И даже буде он захочет попользоваться вашим телом!
Ива опешила, распахнула глаза, не веря своим ушам.
А мамочка Ната, не отводя взгляда, лишь развела руками.
И тогда Ива поняла, что все вокруг изменилось, что отныне ее жизнь, похоже, круто сворачивает в сторону.
18. Взгляд в былое. Век 76, лето 3, вересень: Буривой
Рыть землю носом Буривой отправился вечером того же дня.
Трибуна, вокзал, одиночное купе в вагоне экспресса «Нева», унесшего мужа-волшебника на берега этой самой Невы…
В Ключград он приехал к ночи.
Портовый город встретил старого знакомого мелким серым дождем, еще по-летнему теплым, но уже откровенно наводившим на мысли о скором приходе осени.
Пока Буривой торговался с любезным – этих ребят хлебом не кормите, но дайте ободрать приезжего! – вокзальные куранты пробили десять.
Ехать прямиком к Нарышкам в столь поздний час – значило попросту не соблюдать приличий, и Буривой отправился туда, куда они со Смородой так и не попали во время столь недавней (и, по внутреннему ощущению, столь далекой теперь) прошлой командировки.
Дорога до гостевого дома Колдовской Дружины заняла четверть часа.
Еще через пять минут Буривой получил во временное владение небольшой номер с кроватью, шкафом и столом. Развесив одежду и убрав в шкаф колдовской баул, он спустился на первый этаж и поинтересовался у дежурного, где можно повечерять.
Местная трапезная обслуживала постояльцев до полуночи, и еще через пятнадцать минут сыскник-волшебник устроил в собственном желудке небольшие посиделки между тарелкой гуляша с макаронами, порцией капустного салата, заправленного постным маслом, и стаканом подслащенного кефира. Незадолго до полуночи он уже лежал в постели, ибо день завтрашний обещал оказаться весьма нелегким и беспокойным, а потому стоило выспаться.
Однако сон к мужу-волшебнику никак не шел.
Перед глазами Буривоя стояла спектрограмма, инициированная над трупом кучера Нарышек. В своей работе сыскник видел много спектрограмм, но такой еще не встречалось. У него бывали отдельные неудачи, но связаны они были с качеством самой спектрограммы, а не с содержанием оной. Согласно теории сыскного дела, спектрограмм, недоступных пониманию вследствие их содержания, вообще не должно существовать. Как не должно существовать и волшебников, способных потерять несколько дней из своей памяти и в оном беспамятстве проделать путь протяженностью в две сотни верст. Тут было о чем подумать…
И Буривой думал.
Думы сии получались невеселыми.
Ведь нелегко согласиться с мыслью о том, что варяжские альфары, похоже, будут посильнее словенских волшебников.
Не зря Кудесник так озаботился, ох не зря!.. А тут еще эта непонятная история с чародеем Смородой… Похоже, брат Свет вступил в схватку с лазутчиком и, похоже, проиграл. Жалко будет, коли так!.. При всех странностях брата Света, он был, прямо скажем, очень квалифицированным колдуном, да и товарищем неплохим. Мне его будет не хватать!
Последняя мысль привела Буривоя в изумление.
Никогда и ни о ком он еще эдак не думал!
Что же это такое творится?! Любому волшебнику для нормального восприятия мира вполне хватает самого себя, своих колдовских атрибутов и своих заклятий. Всякий волшебник индивидуален. Не зря же в школах разучивают лишь основные стандартные приемы, а сами заклинания всякий разрабатывает для себя персонально! Только так можно достичь максимальной продолжительности и максимальной эффективности колдовских операций. И пусть
