Декан быстро шагнул к студенту, хватая его за воротник, чтобы тот не мог вырваться, и прошептал ему на ухо несколько слов. Друзья потянулись к приятелю, удивленные его ошарашенным выражением лица. Вальтер, казалось, был близок к обмороку от того, что ему открылось.
— Теперь вы понимаете, что мои отношения с вашей Лилией не могут быть иными? — вслух поинтересовался Виктор Вагнер у Вальтера.
— Это… неужели это правда? — только и смог вымолвить стремительно бледнеющий юноша. На своего недавнего противника он взирал теперь со смесью восторга и ужаса.
— Да. И все еще полагаясь на вашу честность…
— Я готов умереть, только чтобы не выдать вашу тайну!
— Если матушка Кромби немедленно не займется нашими ранами, это может случиться раньше, чем кажется, — сказал декан.
Целительница, которой во время всего боя не было видно и слышно, немедленно кинулась к ним, на ходу доставая из корзинки мази, бинты, бутыль со свежей водой, чтобы смыть кровь.
7
Примерно в это же время к воротам Университета некромагии подкатила карета с графским гербом на дверце, запряженная шестеркой лошадей. Ее сопровождали четыре всадника. Один из них спешился и, подойдя поближе, окликнул дежурных:
— Немедленно открыть ворота ее сиятельству графине фон Майнц!
Не так уж часто сюда наведывались вот так, без предупреждения, высокородные особы. Университет изначально принимал в основном представителей среднего сословия — детей ремесленников, купцов, сыновей и дочерей самих магов. Тут никогда не учился ни один принц крови, лишь несколько раз присылали своих наследников и родственников правители соседних стран. Поэтому привратники засуетились. Один тут же стал распахивать ворота, другой поспешил доложить ректору о высокой гостье.
Немолодая, но все еще красивая женщина спокойно вошла в кабинет Виктора Вагнера-старшего, остановилась на пороге, улыбаясь и давая ректору возможность приблизиться и, взяв ее под руку, проводить к креслу. Вслед за ней порог переступила дама-компаньонка. Охранники остались снаружи, в коридоре. Секретарша, улыбаясь, вынесла графине на подносе кубок с вином, но женщина едва притронулась к напитку.
— Я приехала, чтобы повидать моего мальчика, — сказала она ректору в ответ на вопрос, что привело ее в университет. — Мой сын в последнее время не часто мне пишет. И его письма, — она кивнула компаньонке, и та поскорее достала из сумочки несколько аккуратно свернутых листков, — стали какие-то сумбурные. Раньше Вальтер подробно писал мне обо всем. Два раза в месяц я получала подробный отчет обо всем, что случалось. А порой письма приходили и чаще — так, коротенькие записочки о чем-нибудь невероятном… Но в этом году за шесть месяцев я получила только семь писем, а за последний — вообще ни одного! И все они становятся короче и короче. Как будто моему мальчику некогда мне писать! Мне хочется знать, что случилось?
— Возможно, все дело в учебе, — ответил ректор. — На каком курсе учится ваш сын?
— А вы не знаете? — ахнула графиня. — Мой сын Вальтер Максимилиан Вернон фон Майнц обучается на факультете некромантии на четвертом курсе! Стыдно этого не знать! Какой же вы после этого ректор, если не помните по именам всех своих учеников?
— Увы, — мужчина даже ухом не повел, — у нас учится несколько тысяч молодых людей. Шесть факультетов — некромантии, ветеринарии, боевой магии, целительской магии, алхимии и ведовства, на каждом по два-три потока, где обучается от двухсот до пятисот юношей и девушек на пяти-шести курсах. Почти две с половиной тысячи человек. Запомнить всех мне не под силу. Обычно всех своих подопечных знают кураторы курсов. Сейчас вам пригласят нужного человека, с ним и побеседуете!
Графиня фон Майнц сложила руки на коленях и приготовилась ждать.
Виктор Вагнер-младший появился несколько минут спустя. Он был несколько бледен и взволнован, когда показался на пороге, а правую руку держал как-то странно.
— Ваше сиятельство… магистр, — поклонился на две стороны он, — чем могу служить?
— Мэтр Вагнер, — отец смотрел на сына, — у вас обучается некий Вальтер фон Майнц?
Декан слегка поморщился.
— Да, у меня. Очень многообещающий студиозус. Его практику я буду курировать лично.
— Здесь его мать.
Графиня поднялась из кресла.
— Я желаю знать, что происходит с моим сыном? Он стал реже писать. И в его письмах много неясностей. Что-то происходит, и я, как мать, желаю знать, что именно?
