Вот отыщем мою подопечную, тогда я займусь этой парочкой! Пусть только попробуют не сделать по-моему! Я им такую сладкую жизнь устрою…
Чтобы им совсем уж жизнь желе со сливками не казалась, пробежался туда-сюда лишний раз. По опыту знаю — двуногие быстро выдыхаются. Они совсем не приспособлены для бега на длинные дистанции. Вот и сейчас…
— Что он мечется туда-сюда?
— Он ищет! — Это мой парень, который на поводке, огрызается. Молодец, котенок, я в тебя верил!
— Что ищет? Туалет? Мы кота выгуливаем или Зябликову спасаем?
— Он след ищет. Лилия не могла далеко уйти.
Ну, почти угадал.
— Вот и искал бы! А то мы уже третий раз пробегаем по этой аллее!
Надо же какие наблюдательные! Пробегусь-ка я в четвертый раз по тому же месту. Так сказать, «призовая игра»!
— Естественно! Здесь столько народу прошло с ночи. Все следы затоптали!
И снова он почти угадал. Хороший мальчик. Надо все-таки не расцарапывать ему руки до крови, когда начнет с меня снимать поводок. Так, укушу пару раз и обругаю по-человечески. Он запомнит. А то меня, покровителя с пятилетним стажем, водить на шлейке, как какую-то моську?
— Но тут и розыскная собака не найдет следов. А какая-то кошка разве лучше?
Кошка! Вы слышали? Я — «какая-то кошка»? Нет, я сейчас точно кого-нибудь поцарапаю! Ур-р-р-роу!
— Вот. Вы его обидели!
— Я-a? Кота? Вы сами-то понимаете, что говорите, студиозус фон Майнц?
— Прекрасно понимаю, мэтр Вагнер. А вот вы, видимо, забыли, что это не простой кот…
— Нет, это вы забыли, с кем разговариваете, студиозус фон Майнц!
Мой парень сцепился с тем, другим. Занятное зрелище. Стоят друг напротив друга, как петухи. Разве что волосы дыбом не стали. Вы еще подеритесь, горячие парни! Нет. Я серьезно. Люблю смотреть на человеческие драки. Но сейчас не до этого. Нагло вклиниваюсь между ними, мяукаю, встряхиваясь — и тот, второй, бледнеет, потом краснеет, пятится и начинает хлопать слезящимися глазами:
— У-у-убери это…
Да я и сам уйду! Больно надо! Развернулся к этому слабаку задом, распушив хвост, и направился прочь, подавив в себе малодушное желание задрать лапу и пометить его, как та собака. Но я не пес. Именно это меня и остановило. А еще то, что я все-таки покровитель и понимаю, когда надо заканчивать представление и переходить к решительным действиям. Двуногие поняли, кто тут главный. Значит, пора спасать мою подопечную.
За мной! Я, кажется, учуял, где она!
Лилька очнулась и не сразу поняла, где находится и что происходит. Зверски болела голова, в поясницу врезалось что-то твердое, от чего спина затекла, а ноги ужасно сводило, как после целого дня на лекциях. К тому же в горле першило, ноздри щекотал мерзостный запах каких-то горелых трав и явно просроченной алхимии, и к тому же было зверски холодно. А еще этот бубнеж над самым ухом…
С удивлением прислушавшись и начав различать отдельные слова, Лилька узнала заговор на вызов духов. Вернее, первую его часть. Это только в детских книжках пишут, что духа может вызвать любой ребенок, просто случайно дотронувшись до какого-то волшебного предмета или просто ступив на пентаграмму, которую за много лет до его рождения кто-то выложил мозаикой в холле старинного особняка. На деле для вызова духов требуется такая сложная подготовительная работа, что даже взрослому человеку требуется часа два-три только для того, чтобы все сделать как надо. И заговор — он обычно читается несколько раз подряд, всякий раз с определенными интонациями и сопутствующими жестами. До тех пор, пока не сработает. А если вспомнить, что для каждого типа духов существует особый набор заговоров…
Лилька запаниковала. Она не была дурой и отлично понимала, что оказаться так близко от вызывающего духов чародея опасно для жизни. Тем более что вместе с памятью и слухом вернулось ощущение собственного тела. И девушка с ужасом поняла, что лежит на полу, растянутая за руки и ноги. Петли на щиколотках затянули очень туго, отчего ноги и болели. Запястья были связаны гораздо слабее — видимо, тот или те, кто решил принести ее в жертву, боялись потревожить ее раньше времени.
Она — жертва. В «Теории и практике жертвоприношений», которую они в эту сессию не сдавали, ограничившись контрольной работой за неделю до того, было подробно расписано, кого, когда и при каких обстоятельствах приносят в жертву. Был там и раздел «Человеческие жертвоприношения», на котором педагоги почти не заостряли внимания — мол, на пятом курсе, после практики, сами все узнаете. Видимо, кто-то очень не хотел ждать практики и открыл последний раздел учебника самостоятельно.
А вот Лилька такой тягой к знаниям не обладала. Она рванулась, пытаясь освободиться.
— Очнулась! — послышался знакомый голос.
Девушка бросила взгляд в ту сторону — и едва не лишилась чувств от изумления.
Она действительно лежала голая — о ужас, мамочка! — в середине пентаграммы, прикрученная за руки и ноги. Голова ориентирована на пятый
