Впереди открывается темный коридор с множеством дверей. То есть это для двуногих тут темно — я все вижу прекрасно. Пока девица визжит и зовет на помощь, ныряю в самую темноту, стараясь оторваться от преследования. Врешь, не возьмешь! Левушку еще никто не мог остановить.
Лестница. Кубарем качусь вниз, приземляюсь этажом ниже. Окна! Есть в этом доме нормальные открытые окна? Одно, второе, третье… Все заперты! Нет, ну это никуда не годится! Отсюда надо выбираться, и чем скорее, тем лучше.
Так, что там у нас? Шум, гам, крики. Ага, меня ловят. Понятно. И что будем делать? Судя по крикам, эта дуреха подняла на ноги весь дом. И ради меня одного? Приятно, конечно, пользоваться популярностью, но со всеми мне не справиться. Значит, применим тактическое отступление. Проще говоря, спрячемся и переждем, пока они не остынут. Жаль, что я не черная кошка. Темных комнат тут предостаточно. Хотя… Что это там у нас? Подарок судьбы! Печка! Маленькая какая-то. И вся такими глиняными пластинками покрыта, с рисунками. Как там они называются?.. Вспомнил! Изразцы. Но зачем такая маленькая печка? У моей прежней хозяйки дома камин в два раза больше. Мышей запекать?
Тэ-экс, осторожно приоткрываем заслоночку. Изнутри пахнет гарью, дровишками, почему-то птичьими перьями и… хм… кем-то еще. Я что, тут не первый? Ну-ка, ну-ка…
— Куда прешь? Не видишь — занято!
В темноте вспыхивают два глаза. Ой. От неожиданности со мной чуть было не случился конфуз, которого я не позволял себе, даже когда у мамки под брюхом лежал.
— Предупреждать надо, — ворчу, прижимая уши, чтобы протиснуться в узкое отверстие. Кто так строит? Ну кто так строит? Нет, это точно для мышей. Ну или для крыс, одна из которых как раз тут и сидит. Коту не протиснуться от слова «вообще»!
— Я предупреждал, что занято, а ты…
А что я? Лезу вот. Уши уже прошли, теперь плечи, живот…
Застрял. Ни туда ни сюда. Передние лапы тут, задние там, скребут по изразцовой плитке, но ни до пола не достают, ни внутрь пропихнуть мой ценный организм не в состоянии. А погоня все ближе! И мои самые ценные части организма у них как раз на виду!
— Что смотришь? Помоги! — хриплю.
— Ой. Говорящий кот!
— Нет, — цежу сквозь зубы, пытаясь все-таки продрать свой организм в тесное отверстие. Если выберусь, точно сяду на диету. — Не кот.
— То есть в том, что ты говорящий, нет ничего удивительного? — Глаза мигают часто-часто, не торопясь приближаться.
— Сейчас я пролезу, — пытаюсь вонзить когти в штукатурку и подтягиваю свой организм внутрь буквально по шерстинке, — и удивительным окажется то, что ты до сих пор жив! Помоги! Я застрял!
— Ага! Я тебе помогу, а ты меня слопаешь? Нет, так не годится!
Ну что ты с ним будешь делать?
— Слово даю.
— Слово кота. — Глаза ненадолго перестают мигать. — Ладно-ладно, не-кота. Но говорящего. А если обманешь?
— Тогда мне будет очень стыдно, — сообщаю, почти не покривив душой. — Но очень недолго.
— Ладно. Главное — честно!
Последний раз мигнув, глаза погасли. Послышался шорох маленьких лапок по штукатурке. Вот как они ухитряются протискиваться в такие щели, куда у меня даже лапа не пролезает? Загадка природы!
Но размышлять об этом некогда. Я остался один. Застрял в печном устьице — задние лапы, хвост и самое дорогое висит снаружи, остальное внутри. А погоня…
Хлопнула дверь. Они уже тут. Мама дорогая! Святые котаны! Не могу! Хочу, но не могу! Застрял. А-а-а-а! Спасайте кто может!
— Вон он! Смотрите!
— Вижу и слышу. Застрял! Хватай, пока не про…
— Ай-й-й!
— Крыса!
— Тут крыса!
— Бейте ее!
Что там происходит? Кто-нибудь, скажите! Мне же интересно! Эх, жаль, на заднице нет глаз. А только… Ой! Больно!
Вот уж чего не ожидал, так это того, что меня подло укусят в задницу. Брыкнул задними ногами, почувствовав, что под лапы что-то попалось. Отпихнул это что-то и сам не понимаю, как провалился внутрь печи. С разгону взлетел вверх по трубе и там растопырился, упираясь всеми четырьмя конечностями в стенки дымохода и силясь поджать хвост. Вот когда позавидуешь собакам!
Что там еще? Шорох. Люди столпились у заслонки, по очереди заглядывают внутрь, пытаются шарить руками.
— Ну чего там?
