– Я всегда знал, что он с приветом, – добавляет Дарко. – Помнишь, как он, бывало, весь дергался, когда изображал этого доктора Забвение? Я его до полусмерти боялся.
Замора кашляет, ерзает в кресле, стараясь поудобнее пристроить больную руку.
– Хотелось бы мне с ним все-таки побеседовать…
– Подозреваю, его и след простыл, – говорит Роза. – Боже, помните, когда-то мы все были молодыми, а из мира еще не исчезли порядок и здравый смысл?
– Нет! – смеется Дарко. – Не помню!
– Я думала, что все на свете знаю, – говорит Роза. – И все на свете могу…
Дэнни проваливается все глубже в сон. Дружеская болтовня перед камином снова напоминает ему товарищескую атмосферу прежних дней – крепкую дружбу бродячего цирка, в которой каждый должен во всем доверять остальным. Может, этот дух еще можно призвать обратно, восстановить в первозданном виде? Или уже слишком поздно? Во всяком случае – для этого воплощения «Мистериума»?
– Худшее, что может сделать циркач, – испортить чужой реквизит. Уж лучше сразу ножом пырнуть, – ворчит Замора.
– Ладно тебе, что было, то прошло, – парирует Роза. – Боже, чего бы я ни отдала сейчас за мир и покой!
Карлик поправляет перевязь.
– Надо тебе как-нибудь побывать в одном местечке, куда мы в прошлом году ездили с Бьорном. Маленький островок на озере Венерн – в Швеции, неподалеку от места, где живет его семья. Под Карлстадом. Мы туда плавали на лодке одним тихим-претихим утром. Над водой висел туман. Ни звука – только плеск весел. И когда добрались до острова – тоже сплошь тишина. Сосны, мягкий мох, земля усыпана хвоей. Мы там сидели и молчали – и жарили рыбу на костре. Ах! – вздыхает он. – Вот каков, по мне, рай. Тихий безмятежный островок. Плеск воды. Еда и пиво. И все время мира в нашем распоряжении – знай себе любуйся, как скользят по синему небу облака. Верно, Бьорн? – спрашивает он, глядя на вернувшегося с новой порцией дров гимнаста.
– Верно, старина, – соглашается тот. – Райское было лето. Но сейчас мы далеко оттуда. И я только что слышал – в Берлине выпал снег…
…Во сне Дэнни тоже падает снег. Густой, непрерывный, бесконечный. Вдалеке слышен вороний грай. А потом он видит и самих птиц – черные кляксы в гуще снежной бури. Мальчик вдруг с унынием осознает, что сидит в школе на уроке иностранного языка и не приготовил домашнее задание. Вороны снуют между деревьев, незнакомый учитель стоит у доски, читая что-то по учебнику… но голос у него странный – детский, писклявый, а слова почти невозможно разобрать. А потом – точно настроив радио на нужную волну – Дэнни слышит вдруг, что учитель монотонно считает по-немецки:
Дэнни просыпается в смятении. Вокруг все спят. Кроме легкого похрапывания, не слышно ни звука.
Утром последние поленья еще мерцают в камине среди черных углей. Разыгравшийся снаружи ветер раскачивает голые деревья на склонах холма. Погода переменилась.
Фрэнки с Беатрис заряжают аккумулятор грузовичка под навесом рядом с амбаром. Как в старые дни, он повезет огромный скатанный шатер и груду сидений. Проходит час, и наконец покряхтывание и покашливание мотора сменяется ровным гулом. Беатрис победоносно дает задний ход, и из выхлопной трубы вырываются клочья черного дыма.
Проходя мимо, Дарко косится на дымное облако и морщится:
– Знаешь, откуда пошло слово «джаггернаут», Дэнни?
– А разве оно не означает «грузовик»?
– Оно из санскрита. Так называлась тяжелая колесница, которую тащили сотни верующих, а на колеснице стояла статуя Кришны, Властелина Мира. И люди бросались под колеса, а колесница их давила…
– Поменьше болтай, побольше работай, – Роза похлопывает Дарко по плечу. – Не видел, что ли, какой длины у нас список дел?
На дворе постепенно вырастает гора канатов, веревочных лестниц, обвязок, трапеций и проводов.
– А что, если заменить номер Заморы большим номером с метанием ножей? – спрашивает Роза у Дарко. – Что по этому поводу думает Син-Син?
– Мы тебя опередили, – отвечает Дарко. – Собираемся устроить в сарае первую репетицию.
– Дэнни, можешь найти в буфете в столовой комплект раций и принести Фрэнки, чтоб он их зарядил?
– Я хотел посмотреть, как Син-Син с Дарко репетируют.
– В день сборов – свистать всех на палубу.
Мальчик бегом отправляется за рациями и проводит десять мучительно долгих минут, отыскивая их среди царящего в буфете хаоса. Папа устроил бы всем выволочку за такой беспорядок! Выполнив поручение, Дэнни мчится к амбару посмотреть, как там справляется его новообретенная сестра. И, что уж там, слегка переживая за нее.
Но ведь в том-то и состоит вся суть номера с метанием ножей! У тебя и должно сердце выскакивать из груди. Он же знает, что Дарко в своем деле мастер, и никогда всерьез не боялся, что тот поранит маму, даже если смотреть было страшно. Но теперь совсем другое дело. В прежние времена Дэнни