– Кроме жизни, – усмехнулась Лариса. – Ты думаешь, все девки пойдут на верную смерть? Не удивлюсь, что кое-кто был рад подставить задницу. Одна только Агапова чего стоит, уродина косоглазая… ей небось в кайф толпу мужичков-то!
– Да ну тебя, Лар, завязывай! – Раиса поморщилась. – Ну что у тебя все грязь какая-то на уме! Никак ты не можешь спокойно жить! Все бабы мечтают о семье, о счастье, о мужике, который будет их на руках носить! Неужели, думаешь, мечтали быть шлюхами?!
– А тебя мужик не подымет, – задумчиво брякнула Лариса, оценивающе осмотрев Раису. – Если только вдвоем. А чего – прикинь, гарем из мужиков! И все носят тебя на руках!
– Тьфу, дура! – хихикнула Раиса и хлопнула соратницу ладонью по плечу, отчего та едва не свалилась с кровати. Обе захихикали, улыбнулась и Настя. Ей-ей, печалиться пока рано. Успеют еще напечалиться…
– Выбить оттуда трудно. – Семенов с сомнением посмотрел на здание, узкие окна которого неодобрительно наблюдали за собравшимися во дворе бойцами. – У нас нет взрывчатки. Нет гранатометов. А из пулеметов их не взять. Стены крепкие! Только не пойму – зачем их выбивать? Запрем, и пусть сидят, пока не запросятся на волю! Вон, видите – засовы? И замки там мощные! Запрем – ни одна сука не выйдет!
Галаз мрачно посмотрел на выкрашенное белой краской здание, медленно кивнул головой:
– Да, ты прав. Потом ими займемся. Запри двери, чтобы не вылезли, и… отдыхай. Завтра утром пойдем освобождать страну. Ты проверил, все готово? Твоя телега?
– Обшили металлом – ни одна стрела не возьмет! И копья не пробьют! Конец вашему властителю!
– Это не наш Властитель… – сморщил нос Галаз и улыбнулся. – И уже ни чей! Завтра ты станешь самым богатым в стране! У тебя будут сотни рабынь, груды золота, драгоценных камней! Ты правильно сделал, что поставил на нас, Семенов! Ты умный человек!
– А то ж! – осклабился прапорщик, и прыщи на его щеках отодвинулись к ушам. – А они меня дураком считали! Ходу не давали! И это, вот что – я Конкина хочу!
– Конкина? – деланно удивился Галаз. – Ты же вроде женщин любишь? Теперь тебя на мужчин потянуло?
– Тьфу! Чего несешь-то?! – слегка обиделся Семенов. – Я хочу его убить! Сам! Посадить на кол и смотреть, как он дергается! А потом привести сюда его шлюху, поставить к этому столбу и трахнуть ее, пока он живой и видит! Хе-хе-хе… отлично придумал, да?
– Отлично, – не дрогнул ни одним мускулом на лице Галаз и тут же подумал: «Безумная тварь. Ты будешь очень, очень разочарован! Интересно, какую казнь тебе придумает Магроз? Маги – они такие затейники, когда дело касается казней!»
– Завтра, все завтра! – тихо бросил Галаз и зычно скомандовал: – Все отдыхать, спать! На рассвете выступаем! Проверить оружие, быть готовым к битве! Разойтись!
– Я вам всем покажу, твари! – Семенов, бормоча под нос туманные угрозы, пошел к двери блока. Галаз проводил его взглядом. Повернулся и пошел в административный корпус. Его тошнило от одного вида этого прыщавого типа. Хорошо, что скоро его не будет. Убить такого негодяя – все равно как очистить от дерьма подошву ботинка.
– А если опять? Ну… не раскроется? Как у Руслана?
– Значит – сдохнешь. Еще вопросы?
– Как я узнаю, когда нужно прыгать?
– Наездник толкнет. Ты валишься с дракона и летишь вниз, стараясь приземлиться на сторожевую вышку. И режешь всех, кого увидишь. Все просто!
– Все просто. – Чеченец усмехнулся в густую, черную с проседью бороду. – У вас, неверных, все просто! А ты где будешь, когда мы будем лететь в пасть тигру?
– Где надо, там и буду. С какой целью спрашиваешь? – Зимин тяжело, пристально посмотрел в глаза чеченцу, и тот отвел взгляд:
– Просто хотел знать, что делать дальше.
– Я же сказал, первая цель – пулеметы. Захватываете пулеметы, автоматы, уничтожаете всех, кого увидите. Пробивайтесь к арсеналу. Главное – пулеметы. Кто держит пулеметы на стене, тот контролирует весь периметр. Все, отдыхайте. Вылет через два часа. Еще есть вопросы? Тогда – марш!
Чеченец молча поднялся, не глядя по сторонам, вышел из шатра, и в нем остались Зимин, Конкин и Слюсарь. Они прислушались к удаляющимся шагам, потом Слюсарь подошел к двери, выглянул – кроме часового, скучающего на посту возле шатра, – никого.
На том, чтобы здесь появился часовой, настоял Уонг. Слишком важна операция, и прогадить ее нельзя. Вдруг кто-то подслушает и донесет бунтовщикам?
– Ты ему веришь? – Конкин смотрел в столешницу, затем поднял взгляд на Зимина и пристально вгляделся, будто хотел заглянуть в душу.
– Конечно, нет! – безмятежно ответил Зимин и, заложив руки за голову, откинулся в кресле. – При первой же возможности воткнут нож в спину. Но это ничего не значит. Мы не будем десантироваться вместе с ними.
