она чего? Тихонечко пролезла так… как в игольное ушко, и давай наяривать! Мужик – он ведь такой… слабый! Разве он может против бабы устоять! Ты же знаешь.
– Чего я знаю-то?! – насторожилась Настя. – Да у меня, кроме мужа и Николая, никого больше не было!
– Да ладно втирать-то! – не поверила Лариса. – Еще скажи, что девочкой замуж вышла!
– Девочкой! Не все же такие, как ты! – слегка рассердилась Настя и завернулась в одеяло, чтобы не видеть ухмыляющегося лица Ларисы. – Что, не веришь, что ли?! Да мне пофиг! Я с мужем, между прочим, девственность потеряла! И кстати – ничего в этом хорошего не было… как и потом. Он хороший мужчина, но…
– Никакой, да? – помогла Лариса и покровительственно добавила: – Вот так мы, бабы, всегда. Ищем Его, настоящего. А потом оказываемся в постели с «никакими». Такая наша судьба.
Она вздохнула, усмехнулась:
– Так что насчет Дмитрия? Примешь второй женой? Я тебя слушаться буду! Помогать! Рожу от него – вон какой мужик видный! Небось ка-а-ак… присунет!
– Ты, Ларка, все за свое! – прогудел в темноте голос Раисы, и девушки вздрогнули.
– Как ты всегда подкрадываешься, Райка?! Я чуть в штаны не написала от страха! И что характерно, вообще ничо не слыхать было, прикинь, Насть, и это при ее размерах! Рай, а ты бы стала с Конкиным? Стала бы?
– Хватит о Конкине! – покраснела Настя и укоризненно помотала головой. – Лар, ты и правда какая-то озабоченная! Я, кстати, о сексе и думать не могу после того, как меня… м-да. Забыть не могу эту рожу! Семенов, тварь!
– Рожу? – грустно усмехнулась Лариса. – А «рожи» не хочешь? Знаешь, сколько через нас прошло? Я со счету сбилась! Думала, тоже долго о сексе не подумаю, а вишь ты… приходит в голову. Жизнь-то как-то надо устраивать! И заметь – я тебя спросила! Не подбивала клинья к твоему мужику – тихонько, за спиной, не терлась об него сиськами! Все честно, как подруга с подругой!
– Тише ты, подруга! – внезапно, сдавленным голосом сказала Раиса. – Гляньте вверх, девки! Что такое?! Это что еще за?..
Девушки подняли головы, посмотрели туда, куда указывала Раиса, и обмерли – из темного неба медленно, плавно опускались белые купола, освещенные тусклым светом красной, такой не похожей на родную Луны. Их было больше десятка – пятнадцать или двадцать – такие, как в кино про десантников! Только эти десантники не стреляли из автоматов, как в фильмах про голубые береты. Медленно, как осенние листья, они опускались на территорию тюрьмы и скоро должны были уже войти в зону, подсвечиваемую прожекторами.
– Ларка, быстро за нашими! – жарко шепнула Раиса, будто боялась, что громкий крик разбудит наблюдателей за пулеметами. – Скорее! Это штурм! Надо помогать! Беги!
Лариса бросилась к будке, прикрывающей выход на полого-покатую крышу, хлопнула дверь, ведущая на лестницу, и снова стало тихо.
– Сейчас ударим по пулеметным расчетам! – снова шепнула Раиса. – Только бы успели приземлиться! Только бы не заметили!
Не успели. Заметили. Луч прожектора медленно отполз от стены, поднялся, уперся в ближайший купол, находившийся на высоте сотни метров над территорией тюрьмы. Глупо было бы надеяться, что наблюдатели упустят нападение с воздуха: драконы – вот главное здешнее оружие. И пулемет – единственное средство против них. Ну и автомат – само собой.
Длинная очередь из пулемета уперлась в купол, изрешетив, изорвав его в клочья. Заговорил еще один пулемет с той же стороны – от темной фигуры под куполом полетели кровавые ошметки, и через несколько секунд от человека, висящего на стропах, остался обезображенный кусок мяса. Этот кусок полетел вниз, раскручиваясь на остатках купола, и с мягким шлепом врезался в мостовую, расплескав в стороны кровь и кусочки плоти.
Луч прожектора жадно зашарил по небу и тут же высветил всех, кто пытался незаметно опуститься на землю. Заработали еще два пулемета – с другой стороны периметра, и небо расцветилось красивыми гирляндами трассирующих пуль. Участь десанта была предрешена.
Раиса выругалась:
– Да твою мать! Настя, короткими очередями – береги патроны! И голову не высовывай! Огонь!
Очередь из автомата застала пулеметчиков врасплох – полетела разбитая черепица, кто-то дико закричал, застонал, металл, вздыбленный ударами пуль, полетел в стороны, как искры из печи. Пулемет захлебнулся, будто ему перекрыли дыхалку, и снова возобновил свою работу только минут через пять – под ругань и проклятия Раисы. Но эти пять минут дали жизнь не менее половины десантникам. Пока пулемет молчал, они успели спуститься настолько, что те пулеметы, что стояли на другой стороне стены, не могли больше бить по парашютистам, перекрытые тюремными корпусами.
По десантникам теперь работал один пулемет – он бил короткими очередями, экономно, умело, и Настя заподозрила, что стреляет тот, кто прекрасно разбирается в устройстве этих механизмов и знает, как лучше их использовать. Семенов!
Настя стреляла, стараясь попасть туда, где сверкал, изрыгая поток пламени, смертоносный аппарат, но то ли стрелок был хорошо укрыт от огня, то ли ему просто везло – пулемет стрелял, стрелял, стрелял…
Часть куполов разорвались в воздухе, часть все-таки успели опуститься, чтобы оказаться среди сбегающихся к месту боя солдат противника. Настя слышала, как десантники что-то яростно кричали, ей показалось, что они яростно вопят: «Аллах акбар!» Но может, ей и показалось.
