– Мы даже не подзаправились сегодня, Брай-Брай. Нехорошо! Позвоню-ка я Черному Мистеру Бёрнсу. Пусть попробует раздобыть что-нибудь на этого загадочного Олдера Джессапа.
Брайан кивнул, изо всех сил стараясь взять себя в руки. Он чувствовал, что иначе может запросто выпустить кишки первому встречному, оказавшемуся у него на пути…
Олдер Джессап
Впервые в своей карьере Брайан захотел, чтобы все пошло наперекосяк. Он надеялся, что этот Олдер Джессап затеет что-нибудь нехорошее или, возможно, бросится от них наутек. У Брайана просто появился бы повод застрелить его, и все. Кто-то должен был за все заплатить, и если Джессап проявит любознательность и захочет узнать, что может натворить плохой парень Брайан Клаузер, тот будет просто счастлив помочь ему в этом.
Они с Пукки сидели в припаркованном «Бьюике», наблюдая за домом Олдера Джессапа на Калифорния-стрит. Его дом выделялся на фоне остальных, словно придорожная шлюха среди воспитанниц женского монастыря. Все здания на этой улице были из цветного кирпича – белого, желтого, пастельного и терракотового. Но дом № 1969 выглядел просто серым и лишенным цвета. Он походил на особняк с привидениями, перенесенный сюда из английской сельской глуши и насильно втиснутый среди совершенно непохожих на него собратьев. Этот дом чем-то напоминал толстяка, с трудом усевшегося на скамейку, и без того заполненную людьми.
– Живенько, ничего не скажешь, – заметил Пукки. – На мой скромный вкус, Марта Стюарт[45] явно недооценивает преимущества темно-серого цвета.
– Выглядит дорогущим, – сказал Брайан. – Как ты думаешь, миллиона на два потянет?
Пукки рассмеялся.
– Не пытайся оценить это по внешнему виду, приятель. Может оказаться и все пятнадцать. Черный Мистер Бёрнс сказал, что Олдер живет здесь уже по меньшей мере лет шестьдесят. Это – все, что пока у нас есть.
Шестьдесят лет? Что ж, тогда, наверное, Брайану стоило охладить свой пыл. Пусть он сейчас на взводе, но применять силу против пожилого человека – это не так уж круто.
– Для начала достаточно, – сказал он. – Готов?
Пукки сунул несколько папок под мышку.
– Да, идем.
Они выбрались из «Бьюика» и пересекли пять переулков Калифорния-стрит. К двери под аркой вели четыре бетонные ступеньки, и создавалось впечатление, будто входишь в церковь. Сводчатый проход был перегорожен металлической решетчатой дверью из скрещенных по диагонали полудюймовых железных прутьев. За решеткой виднелись еще несколько ступенек, ведущих к входной двери.
В середине ворот красовалась маленькая фигурка Стрельца – полулошади, получеловека с луком и стрелами.
Пукки ухватился рукой за железные прутья и дернул.
– Здесь без танка не обойтись…
Справа был звонок. Брайан нажал на кнопку.
Через несколько секунд внутренняя дверь открылась. Спустившийся к ним молодой черноволосый человек был не тем, кого Брайан ожидал увидеть на пороге дорогого особняка в элегантном районе Пасифик-Хайтс. Человек остановился за решетчатыми воротами, посмотрел на Пукки, потом на Брайана и усмехнулся.
– Это что еще за клоуны?
Выглядел он лет на двадцать, рост – выше среднего. На нем была футболка с изображением группы «Киллсуич Энгейдж» [46] и плотные черные джинсы, подпоясанные черным ремнем с серебристой застежкой в форме черепа. Этот «ансамбль» завершали черные военные ботинки. Руки были покрыты витиеватыми татуировками. На обоих запястьях красовались серебряные браслеты: и тонкие, и объемные, покрытые сложной гравировкой. В каждом ухе торчало по дюжине серебристых сережек. Еще у него было по серебряной петле в каждой брови, одна – на нижней губе, и еще одна толстая торчала из носа.
– Полиция Сан-Франциско, – сказал Пукки. – Я – инспектор Чанг. Со мной инспектор Клаузер. Мы хотели бы побеседовать с Олдером Джессапом.
– О чем?
– Об убийстве.
Татуированный молодой человек снова усмехнулся.
– А у тебя что, и ордер есть, придурок?
Брайан сразу невзлюбил этого человека, который ненавидел полицейских за их непростительный грех – требование соблюдать законы и правопорядок.
