Ночная жажда

правой стороны возвышалась круглая, четырехэтажная, усеянная окнами башенка с конической крышей. Парадный вход располагался на добрых пятнадцать футов выше уровня тротуара, в глубине небольшого портика, покрытого остроконечной крышей, покоящейся на богато украшенных, серых деревянных колоннах. Приблизительно в десяти футах левее портика виднелись ступеньки; семь мраморных ступенек, расположенных перпендикулярно улице, вели к небольшой площадке, затем еще десять шли параллельно фронтону дома.

Они стали подниматься по ступенькам. Брайан потрогал замысловатые перила, окружавшие портик. В глубине его находились красивые двупольные двери из лакированного дуба.

От этого места исходила какая-то неприятная аура. Брайан поморщился, но промолчал.

Ответы на все вопросы, видимо, находились где-то внутри этого дома. Он знал это, чувствовал.

– Посмотри-ка, – сказал Пукки. – Какие отличные декорации для съемок эпизода нашего полицейского шоу. Я, кстати, хотел бы изменить название…

– Знаешь, мне как-то не до этого, Пукс…

Слева от двупольных дверей Брайан увидел витиеватое медное крепление с поцарапанной черной кнопкой в центре. Он нажал на нее. Внутреннее волнение усилилось.

Пока они ждали, Чанг покачивался взад-вперед.

Брайан вздохнул и откашлялся. Он понимал, что Пукки стремится поднять ему настроение.

– Ладно, – сказал Клаузер. – Как насчет «Брайан и Пукки»?

Напарник покачал головой.

– Такое название подойдет скорее для кукольного представления для педиков.

Брайан еще раз нажал на кнопку звонка.

По-прежнему никакого ответа.

– Ну же, Брай-Брай, – подзадоривал его Пукки. – Придумай еще что-нибудь, мистер Знаток Шоу-Бизнеса.

– Прекрасно. А что, если по фамилиям? «Клаузер и Чанг»? С амперсандом[48], а?

Пукки снова покачал головой:

– Нет, не сработает. Прежде всего, именно мне придется иметь дело с одинокими женами и подругами крутых парней из мира гангстеров. Это означает, что мое имя должно стоять первым.

– «Чанг и Клаузер»?

Пукки усмехнулся.

– Это могло бы стать полицейской драмой, если б наше шоу было историей двух геев-полицейских, которые по вечерам подрабатывают художниками-оформителями интерьеров.

– Я бы посмотрел, – сказал Брайан и, убрав руку от кнопки, стукнул четыре раза кулаком по дубовой двери. – Это было бы любимое шоу всех времен.

Оба снова уставились на дверь, но ничего не произошло.

Напарники повернулись и начали спускаться вниз. Брайан чувствовал внутри странную недосказанность; как будто вот-вот могла исчезнуть какая-то тайна, а он при этом так и не добрался до истины…

– Пукс, я должен туда войти. Дом Эриксона – ключ ко всему.

– Откуда ты знаешь?

Брайан пожал плечами.

– Просто знаю, и всё.

– Не слишком убедительно, – заметил Пукки.

– Да, и к тому же у меня не было ни одного сна с мальчишкой, убитым на Мичем-плейс.

Пукки кивнул.

– Хороший довод. Правда, иногда мы должны рассчитывать и на везение. Но… Зоу ведь сразу доложат об ордере на обыск, который мы попытаемся получить.

– К черту ордеры, – сказал Брайан, открывая дверцу «Бьюика». – Если она не будет играть по правилам, то мы – тем более. Мы должны сделать это, Пукс. Если, конечно, ты больше не считаешь, что я спятил…

Пукки скользнул на место водителя.

– Ну, я бы точно не позволил тебе нянчить своих детей, будь они у меня. Послушай, Брай-Брай, я не забыл то, что видел на крыше дома Сьюзен Пейнос. Я не смог бы вычеркнуть это из памяти, даже если б выпивал по галлону «Джека Дэниэлса» три раза в день в течение недели. Я не разбираюсь в биологии, но верю в то, о чем нам рассказывала Робин. О социальной структуре видов.

– Эусоциальной…