дружишь? Кто ж так сразу двери открывает? А если б это монстр какой оказался?
— И что опять не так? — обиделся сын. — Я ж с оружием…
— С ору-ужием… — протянул я. — Не каждого здесь оружием твоим возьмешь. Сначала точно удостоверься, кто пожаловал, потом открывай. Усек?
Ромка кивнул.
— Собирай вещи. Уходить надо, — скомандовал я и со скрипом поднялся с лавки.
— Сейчас? — удивился сын. — А как же лодка? Староста обещал…
— Не доверяю я старосте. Да и мыши беспокоятся.
— Ладно, сами лодку возьмем, — согласился парень, деловито выкладывая на стол сухую одежду. — Ты только переоденься, простудишься еще.
— Некогда.
— Пап, расслабься. Я с людьми говорил: до восхода солнца сегодня никто за порог не высунется.
Покинув дом, мы побежали к озеру. Светало, но до восхода еще оставалось немного времени.
— Где тут у них лодки — знаете, хвостатые? — поинтересовался я у мелких шпионов.
— Там, у моста, — сообщил Рем.
— Мост через озеро? — уточнил я, притормозив.
— Ну да, — подтвердил Ром.
Я снова перешел на бег. Мост — это даже лучше. И уж точно быстрее!
Мост оказался на другом конце поселка. Добротное сооружение из мореных бревен, выступающее над водой метра на полтора и шириной метра два.
— Класс! — обрадовался сын, оценив надежность сооружения. — Русалка и захочет утопить, так не допрыгнет!
— Нет больше русалки, Ром, — я первым шагнул на мост, — в озере теперь гадость похуже водится. С одним я разобрался, но где гарантия, что других нет? Где один, там и много. Пока Ундина не вернется, целая толпа набежит.
Мы торопливо шли по мосту, туман рассеивался, открывая поверхность озера, стремительно затягивавшуюся толстым слоем ряски. Водоросли шевелились, шли буграми. Где-то в воде раздавались всплески. Что-то мне подсказывало, что это совсем не рыба.
Лишь ступив на твердый берег по другую сторону озера, я вздохнул с облегчением.
ГЛАВА 29
Туман постепенно сошел на нет, солнце неспешно карабкалось в зенит. От берега озера сквозь заросли высокой травы шла утоптанная дорога. Шагах в двадцати от моста, по обе стороны от тропы в землю врыты каменные столбы, испещренные какими-то знаками. Отец притормозил возле одного и, задумчиво морщась, провел рукой по странным завитушкам символов. Там, где он их коснулся, по резьбе между знаками вверх и вниз пробежало серебристое свечение. Миг, и весь столб засиял, а следом за ним и второй.
— Что это?
— Охрана тропы от нежити. Это как граница, вдоль побережья должны быть такие же. Смотри, — он указал на резной кружок, — отсюда к другому столбу идет силовая линия. А от того — к третьему, ну и так далее, по всей границе.
Я присмотрелся. И правда, от столба куда-то вдаль тянулась прозрачная голубоватая нить толщиной в палец. Словно лазерный луч в навороченной охранной системе.
— Пап, ты разве тоже эти линии видишь?
— Конечно. Они и должны быть видимы. Это граница, а не ловушка.
— И что, никто через нее не пройдет?
— Мы с тобой пройдем. А вот озерной нечисти путь заказан.
Словно подтверждая его слова, откуда-то донесся громкий треск, а секундой позже — истошный вой, внезапно прервавшийся.
— Оно самое, — прокомментировал отец.
Арч шагнул вперед: на миг окутавшись бирюзовым сиянием, пересек границу. Я последовал за ним. Перед глазами полыхнуло, в кожу впились миллионы крохотных ледяных иголочек. Нечто коснулось сознания, и тут же отступило, словно признав во мне человека. Неприятные ощущения исчезли,
