саблезуба вполне может последовать бассейн с пираньями.
День проходил так же, как и все предыдущие. Завтрак-тренировка-обед-сон. Затем перед ужином произошло невероятное событие: Грил Гатто лично посетил мою клетушку. Он заявился в сопровождении двух дюжих охранников и, минуя приветствия, объявил:
— Собирайся! К тебе гости!
— Да ну? — удивился я, но все же встал, не дожидаясь навязчивой помощи.
Традиционно связав руки, меня повели прочь от бараков, в которых содержались бойцы. Мимо арены, через ухоженный садик, благоухавший разнообразными цветами — как привет из другой жизни — к увитой лианами беседке.
Грил втолкнул меня в середину, сам вошел следом.
— Вот, госпожа. Я привел его.
Моргана поднялась с мягкой кушетки и сделала пару шагов навстречу. Нежно-сиреневое платье, драгоценности, уложенные волосы. Ни дать ни взять — королева. В моей душе шевельнулась ненависть.
— Спасибо, Грил. Иди. Понадобишься — позову.
Тот, кланяясь, начал пятиться к выходу.
— Погоди! — остановила его Моргана. — Развяжи-ка этого красавца.
— Но, миледи… он очень опасен…
— Не для меня. — Моргана ненавязчиво продемонстрировала Перстень Мастера на указательном пальце правой руки. — Иди, все будет в порядке.
Грил освободил мои руки и ушел, бросив на прощанье: «Смотри, без глупостей!» — Излишне. От моих «глупостей» Моргану страховал вовсе не рубиновый паук, а удерживаемая в заложниках Юля.
— Привет, братишка, — усмехнулась ведьма, — паршиво выглядишь.
— Твоими заботами, Мара. Чего ты от меня хочешь?
— Любви, конечно. Немного крови, немного секса…
Я заскрежетал зубами — она рассмеялась.
— Не рычи, я пошутила. В этом плане меня куда больше занимает младшенький.
— Не смей…
— А то что? — переспросила она с ноткой удивления. — Расслабься, ничто ему не грозит, по крайней мере, пока сам не захочет.
— Это вряд ли.
— Брось! Малыш считает меня привлекательной и, думаю, уступит немного своей крови в обмен на свободу матери.
— Мразь! — Я угрожающе шагнул к ней, и Мара тут же выставила вперед руку с перстнем-пауком.
— Стоять, Арчи!
— Хочешь напугать меня этой игрушкой? — удивился я. — Моей власти над Ключами никто не отменял.
Она рассмеялась:
— Твоя наивность, братец, моментами граничит с глупостью! У тебя нет ни магии, ни Гелисворта, так что и власти над Ключами тоже нет. Лучше сядь. — Она кивнула в сторону уставленного легкими закусками стола. — Давай-давай, шевелись.
Рубин в перстне предупреждающе мигнул, и я счел за благо подчиниться.
— Угощайся, — милостиво разрешила Моргана, — похоже, ужин в камере ты пропустил.
Я не стал привередничать. На столе присутствовали сыры, фрукты, сладкие нежные лепешки из пресного теста и какие-то местные сладости. Таких вкусностей я с Земли не ел. Даже на пиру у барона-оборотня стол, помнится, был куда проще. Так что с серьезными разговорами Моргане пришлось подождать до тех пор, пока я не насытился. Она и не торопилась, задумчиво глядя вдаль и рассеянно обрывая желтые виноградины с огромной грозди. Хоть картину с нее пиши!
— Откуда у тебя Перстень Мастера? — спросил я, почувствовав наконец интерес к чему-то кроме еды.
— Этот перстень — знак верховной власти в Амеште, — ответила она. — Флавия отдала его нашему отцу, но тому было мало одного мира…
— Ага. Потом перстень был у меня — с полчаса, но все же. И во время Великого Полнолуния я оставил его на одной из башен Ирратского дворца. Насколько мне помнится, ты в тот момент находилась в Зазеркалье.
Она сердито сдвинула брови.
— Не слишком тактично с твоей стороны напоминать мне об этом. Мне там совсем не понравилось.
— Почему же? — удивился я. — Милое место.
— И куча озабоченных идиотов! — Ее передернуло. — Благослови Хаос Мерлина, который все же вытащил меня оттуда!
— Так что с перстнем?
