Сила Разрушителя

попробовал сесть ближе к холке и тут же пожалел об этом — когда под тобой активно работают лопатки скачущего гаджа, о комфорте можно забыть. Правда, стоило этих гадов пришпорить, как они переходили на длинные плавные скачки, и тут уж — держись покрепче и молись. А учитывая, что уздечка гаджам не полагается, держаться приходилось за короткую гриву.

После бегства из деревни я сверил направление, определил время по солнцу, выставил часы на десять утра, и мы двинулись к плато Кутний Кряж, маячившему далеко впереди на границе видимости. Впрочем, иллюзий насчет поспеть на плато к вечеру я не строил. Какими бы скоростными ни были гаджи, но до автомобиля им далеко…

Первым погоню услышал Ромка. Похоже, чувствовать опасность у парня выходит лучше, чем у меня; старею, что ли? Одно радовало — ровная степь давно сменилась пологими холмами, заросшими высокой густой травой и кустарником.

— Что делать будем? — обратился ко мне Ромка. — Драться с селянами не хочется.

— Мне тоже. Это не наши враги, но им этого не докажешь.

Из-за оставшегося позади холма донеслись удалое гиканье, шум и яростный многоголосый ор. Вот и охотнички пожаловали, здрасьте вам!

— Ну-ка, сынок, давай чуть в сторону отъедем.

Перехватив удивленный взгляд сына, подтвердил коротким кивком. Мы пришпорили и без того несущихся галопом скакунов, круто уходя влево, а метров через двадцать я с силой потянул на себя гриву Игги, останавливая.

— Приехали. Сейчас прятаться будем.

Я спешился, передал Игги сыну и потянул из ножен засветившееся радужным светом Лезвие Чести.

Рома

Все-таки папаша у меня — большой оригинал! За спиной толпа разъяренных местных, жаждущих натянуть наши шкуры на барабаны войны, а он, лишь чуть съехав в сторону, меч достал. Джедай, блин.

— Гаджей стреножь, быстро! — не оборачиваясь ко мне, приказал отец. — И морды им завяжи!

— Чем завязать?

— Чем хочешь!

Я бросился выполнять команду. Пока старательно увязывал лапы зверям, Арчи с помощью Гелисворта очертил нас кругом шагов шесть-семь в диаметре. Потом вытащил из-за пояса наваху и принялся что-то чертить в траве, внутри круга. Тут гаджи показали характер, и мне стало не до отца. Сарни умудрился перегрызть стреноживающую веревку и теперь радостно скакал вокруг меня, точь-в-точь огромный расшалившийся щенок. Глядя на него, Игги тоже потянулся к путам. Я легонько хлопнул его по носу, зверь пристыженно фыркнул и лег на брюхо, а я принялся ловить нарезающего круги второго скакуна.

— Что ты там возишься? — рыкнул отец. — Хватай эту скотину, и в круг!

— Сейчас… — пропыхтел я, обхватывая гаджа за полосатую шею. — Уже поймал!

— Тогда в круг и чтоб ни звука!

Отец сел в центре, до половины скрывшись в высокой траве, воткнул перед собой меч. Я подтащил Сарни к лежащему собрату и тоже плюхнулся на землю, укладывая зверюгу рядом. По лезвию Гелисворта пробежали синие искорки. Сначала мелкие, едва заметные, они струились от гарды вниз, к острию, то скользя по поверхности, то погружаясь внутрь, и становились крупнее, ярче. Затем в траве тут и там заполыхало — активировались начертанные знаки, очерченный круг мягко засветился фиолетовым и… Там, где только что сидел отец, лежал бурый валун, покрытый мхом, а на месте его меча торчало молоденькое деревце.

Я моргнул, и увиденное подернулось полупрозрачной дымкой: камень шевельнулся, сквозь его черты проступил силуэт Арчи. Отец повернулся ко мне, пригрозив кулаком. Я кивнул и поглядел на себя. Как ни странно, но сам я не изменился, а вот вместо гаджей образовались два симпатичных земляных бугра, оба поросшие чахлым колючим кустарником. Я ощупью нашел обе морды и притянув к себе, сжал их под мышками. Вскоре к ору преследователей добавился гулкий топот лап, в поле зрения появились и сами всадники. Десятка два раскрасневшихся вооруженных мужиков неслись на гаджах, удерживаясь в седлах так легко, что я испытал укол зависти: не знаю как Арчи, а у меня весь зад отбит от скачки… Кстати, интересный эффект: пространство за чертой круга искажалось, я видел все как сквозь стенку мыльного пузыря, по ней то и дело проскакивали радужные пятна и разводы. К тому же стенка эта постоянно колыхалась, что внешнему миру четкости не добавляло.

Хорошо еще под лапами гаджей не дорога, а травянистая степь, пыли бы подняли…

Преследователи уже почти проехали, когда гадж предпоследнего замедлил шаг, потом и вовсе остановился, вертя головой по сторонам и шумно принюхиваясь. Твою ж мать, унюхал, зверюга непарнокопытная!

Гадж загарцевал на месте, а потом с противным блеянием порысил в нашу сторону.

— Сейчас будет жарко… — сквозь зубы прошипел я.