– Ты… его сделал… – шепчет женщина. Со стороны видно, что ее тоже бьет частая дрожь.
Сергей хочет что-то ответить, но язык словно прирастает к нёбу.
– Идем, боец, – Эльза протягивает руку и помогает пацану встать, – покажешь, где твое Убежище.
Сухов на негнущихся ногах, опираясь на плечо женщины, делает несколько шагов и останавливается возле Марата.
– Он мертв?
– Сейчас проверю.
Эльза склоняется над Монголом. Ощупывает его сквозь ОЗК.
– Рука сломана, нога тоже… Может, ребра еще. Без сознания, но вроде дышит.
– Тогда забираем его с собой, – решительно заявляет Сергей. – Как потащим?
– Руками, – Эльза ухмыляется. – Я сейчас скрутку сделаю, зафиксирую, и потащим.
– Хорошо, – кивает пацан, собирая оружие. – Помочь чем?
– Нет, – качает головой Эльза. – Ты уже сделал свое дело, лучше силы копи, чтобы дотащить его.
Сергей молча наблюдает, как ловко женщина управляется с раненым.
– Двинули, – командует Эльза пять минут спустя.
Оба впрягаются в повязь, связанную из двух лямок, от автомата и от ружья, и тащат Марата за собой. Они идут вперед, с каждым шагом приближаясь к Убежищу. Вскоре фигурки, медленно бредущие вдоль улицы, исчезают в снежном вихре…
– Игорь Владимирович! – слышится стук и голос из-за двери отсека.
– Кого там еще принесло? – раздается в ответ.
Дверь чуть приоткрывается. В образовавшуюся щель заглядывает помятое лицо мужика лет сорока.
– Игорь Владимирович! Как вы и приказывали, я Сухова привел.
На мужика смотрят злые, усталые глаза невыспавшегося человека.
– Привел, говоришь, – Батя задумывается. – Тогда заводи!
– Сухов! – слышится за дверью. – Пошел!
Слышится шум, затем шаги, дверь распахивается и на пороге отсека застывает Сергей. Пацан, щурясь заплывшими от кровоподтеков глазами, исподлобья смотрит на Колесникова.
– Чего стоишь? Проходи, давай!
Пацан неуверенно заходит внутрь отсека, растирая рукой распухшее запястье, на котором виднеются следы от наручников.
– Садись, разговаривать будем, – Батя смотрит на Сухова. – И разговаривать серьезно, готов?
Сергей кивает и присаживается на стул возле металлического стола.
Колесников пристально смотрит на мальчишку. Под этим немигающим взглядом Сухову становится неуютно, словно его просвечивают насквозь, выворачивая мозг наизнанку.
– Ну, пацан, я подумал над тем, что ты нам рассказал, – начинает Колесников. – Ребята, конечно, малость перестарались на допросе, – он ухмыляется, глядя на разбитое лицо мальчишки. – Но по-другому было нельзя. Нет времени в прятки играть.
– Вы проверили, что я рассказал? – еле ворочая языком, спрашивает Сергей.
– А ты шаришь, пацан, – мужик облокачивается на стол. – Как думаешь, говорил бы я с тобой сейчас, если бы ты нас обманул, а? Если бы ты соврал, то уже лежал бы на поверхности с простреленной головой! Понимаешь, к чему я веду?
Сергей смотрит Колесникову в глаза.
– Да, – шепотом отвечает он.
Колесников, смерив пацана тяжелым взглядом, продолжает:
– Я послал отряд в ту квартиру, что ты указал. Они нашли «Вепрь», магазины к нему, пистолет, патроны и так, по мелочи, разную ерунду типа еды. И знаешь, – Колесников обхватывает тяжелой рукой гладкий затылок пацана так, что у Сергея хрустят позвонки, – мне кажется, даже если остальные поверили в ту чушь, что ты рассказал, я думаю, ты все же врешь. Там-сям, я еще не разобрался точно, где.
Батя видит, как при этих словах Сергей напрягается.
– Страшно, да? – ухмыляется мужик. – Хочется жить, особенно после того, через что ты прошел?
– Да, – тихо соглашается Сергей.
– Громче! – орет мужик, стискивая пальцы на шее пацана, так что у Сухова темнеет в глазах.
– Да, я хочу жить! – кричит Сергей.
– Хорошо, – Колесников ослабляет хватку. – Тебе опять повезло, сопляк. У меня нет времени сидеть и ломать голову над твоими придумками. Время
