Эти датчики внушили мне чувство защищенности. Хотя, если рационально взглянуть на вещи, чем они могли помочь в случае опасности? Ни-чем.
Не говоря уже о том, что визитерам ничто не мешало прилететь на своих ранцах или на летающей тарелке, приводимой в движение теми самыми «сотовыми двигателями», название которых так раздражало Капелли…
Согласно регламенту, от нас с Костей требовалось обойти базу по часовой стрелке, бдительно озирая окрестности.
Чем мы и занялись.
Химероидов мы не обнаружили, нет. Зато открыли для себя то, что вчера ускользнуло от нас по причине событий грозных и трагических: форпост был специально построен в наиживописнейшем месте.
«Зачем?» – спросите вы. Затем, что все космические программы – это в большой степени телешоу. Элемент пиара в них колеблется от значения «большой» до «определяющий».
На выходе любое исследование небесного тела Солнечной системы дает петабайты картинок, которые смотрит всё человечество, и какие-то жалкие мегабайты текста, интересные лишь горстке пылких фанатов. Поэтому картинка должна быть красивой, а программа исследований и отчет о них… честно говоря, могут быть любыми.
Итак, слева от «Города-1», в картинном обрамлении гор, лежала долина, усеянная разнокалиберными валунами. Справа возносились ввысь скальные утесы, формой напоминающие знаменитые Красноярские Столбы. Сзади… я бы сказал, что застыла зеркальная гладь озера. Если бы там имелась вода. А так… Озеро просто было. Но – без воды.
– Сюда бы еще травки, кустиков каких-нибудь – и цены бы всему этому не было, – расчувствовавшись, сказал Тополь.
– Оптимисты не теряют надежды на озеленение, – улыбнулся я. – Дескать, вот терраформируем Марс, вот растопим полярные шапки, засветим термоядерное солнце рядом с Фобосом – тогда и заживем!
– Ну это, наверное, уже при наших правнуках будет… Мы не застанем, – вздохнул Костя.
– Ты знаешь, я в детстве был уверен, что мы и экспедицию на Марс не застанем. А теперь видишь: иду тут рядом с тобой, булыжники пинаю…
За подобной светской беседой мы степенно нарезали круг за кругом, любуясь видами.
А потом вернулись на базу.
Как известно, по уставу корабельной службы в боевом походе моряков кормят пять раз.
Им положены, согласно русским флотским традициям: завтрак, первый чай, обед, второй чай и ужин.
Что такое «первый чай» и «второй чай»?
Это, во-первых, чай.
А во-вторых, это так называемый морской бутерброд.
Морской бутерброд делается из цельного белого батона, разрезанного вдоль и намазанного пачкой сливочного масла, а поверх – вареньем.
Так вот, когда мы заявились в кают-компанию, оказалось, что «первый чай» в самом разгаре. С поправкой на условия он имел вид жестяной банки саморазогревающегося какао и кекса с изюмом.
Тополь – он обожал кексы, слойки, пончики и вообще всякую выпечку без разбора – едва чувств не лишился от восторга.
– Маффины! – радостно воскликнул мой напарник и бросился к общему столу.
(Да-да. Именно так, «маффинами», Костя величал наши исконно русские кексы после длительного романа с одной образованной московской дамой, что меня несказанно бесило.)
Перед почтенным собранием разглагольствовал неутомимый Капелли – он как раз закончил допрос пленного химероида.
– …И более того! Теперь мы наконец-то точно знаем, с какими целями химероиды осуществили нападения на ЦИВЭ, на подводный завод «Академик Лубнин», на объект «Астра», на технопарки «Сколково» и «Гордость России»…
Его перебил Литке:
– Им во всех случаях нужна была отрицательная жидкость, верно?
– Совершенно верно, – согласился Капелли, как мне показалось, немного расстроенный проницательностью босса. – Но – и этого раньше у нас не было даже на уровне предположений – мы теперь знаем, зачем именно химероидам потребовалась отрицательная жидкость в таких количествах! Порядка половины годовой выработки всей нашей земной цивилизации!
– А вот это уже и впрямь интересно, – Литке задумчиво поскреб свой волевой подбородок.
– Но и это еще не всё! – Капелли продолжил интриговать слушателей. – Наш информатор также сообщил, для какой цели химероиды купили у хризалид самый большой биопринтер!
При упоминании о биопринтере Литке весь напрягся и вытянулся вперед, став похож на гончую, взявшую свежий след.
– Всё по порядку, – продолжал Капелли, удовлетворенный такой реакцией. – Отрицательная жидкость нужна химероидам для формирования решетки приемника сверхсветовой тахионной связи. На этот приемник химероиды намерены принять инфоматрицу альфа-пилота. Самого альфа-пилота они напечатают на биопринтере. После чего наложат на него полученную по тахионной связи инфоматрицу. Одухотворят его, так сказать. И вот благодаря этому
