альфа-пилоту колония химероидов наконец-то сможет покинуть опостылевшую Солнечную систему. Удивительная красота замысла!
– Хм… – Литке сдвинул брови, осмысляя услышанное.
Выдержав увесистую паузу, наш командир вдруг просветлел лицом и воскликнул:
– Ты меня страшно порадовал! Просто невероятно! Господи, всё так просто?!
Капелли посмотрел на босса с недоумением. Дескать, ничего себе «просто».
Мы с Тополем тоже исподтишка переглянулись. Получить сознание пилота по тахионной связи? Напечатать его тело на биопринтере? Это о чем вообще?!!
– Хотелось бы пояснений, Густав Рихардович, – осторожно сказал Капелли.
– Пояснений? Легко! – сверкнул глазами Литке. – Лично я был уверен, что на биопринтере они напечатают прион абсолютной смерти.
«ЧТО, ПРОСТИТЕ?» – читалось в глазах всех присутствующих. На сей раз исключением не стал и Капелли.
– Эта информация пришла в Комитет через «черных археологов» четыре года назад, – продолжал Литке. – Тогдашний контактер уверял, что химероиды завершили полное декодирование генома всех живых существ Земли. Вследствие этого им стала доступна универсальная формула такого приона, который сможет уничтожить на Земле буквально всё живое – от простейших водорослей до слонов, китов и нас, грешных.
– Слышь, а что такое «прион?» – спросил я у Тополя шепотом.
– Вирус такой. Только мелкий, как трындец, – пояснил мой неожиданно эрудированный друг. – Я в фильме видел.
– Но если верить пленному, ни о каком прионе речи не идет! А идет – фактически – об окончательной эвакуации химероидов из нашей сферы влияния, – тут вдруг Литке снова помрачнел. – Впрочем, я бы не сказал, что информация об использовании для этих целей отрицательной жидкости привела меня в восторг…
– Вот вы говорите, «эвакуация химероидов из Солнечной системы», – вдруг завелся Тополь, от сладкого он частенько заводился. – Но что в этом плохого – кроме хорошего? Улетают – и слава богу! Зачем они тут вообще нужны?
– Константин, – с усталым вздохом сказал Литке, – всё дело в уже упоминавшейся отрицательной жидкости. Вы ведь, наверное, ничего не знаете о ней?
Тополь прям разобиделся.
– Почему же?! Я все-таки старший спасатель-оперативник! Мы с коллегой Пушкаревым даже ногами по ней ходили! В корпусе «Т» Института Высоких Энергий!
– Это я помню, что ходили. Но зачем ее нарабатывают в термоядерных реакторах, вы в курсе?
– Ну, для каких-то экспериментов, наверное… Или что? Для какого-то новейшего оружия?
– Да если бы! – расхохотался Литке. – Кстати, кто-нибудь еще здесь, кроме господина Капелли, знает, зачем человечеству отрицательная жидкость?
Литке обвел чаевничающих вопросительным взглядом. Но только невнятное мычание личного состава было ему ответом. Не знал даже Щенин. Хотя, казалось бы, ему по рангу было положено!
Я с облегчением вздохнул. Ненавижу чувствовать себя самым тупым.
– Тогда слушайте. Эта информация засекречена на уровне пятистороннего соглашения постоянных членов Совбеза ООН. Отрицательная жидкость нужна человечеству для того, чтобы спастись от полного вымирания под воздействием жесткого космического излучения. Каковое вымирание уже началось и набирает темпы каждый день, каждый час…
«Веселенькие новости», – подумал я.
– В последнее десятилетие необратимо ослабевает магнитное поле Земли. Ослабевает оно в связи с тем, что по невыясненным обстоятельствам замедляется вращение расплавленного железного ядра нашей планеты. Из-за этого происходит падение напряженности поля и усиливается облучение поверхности Земли, всех нас, жесткими космическими лучами… Что может сделать с этим отрицательная жидкость? Если ее ввести в слой между поверхностью железного ядра и литосферой, трение о которую и тормозит ядро, она послужит своего рода смазкой. И не просто смазкой! Благодаря нарушению базовых принципов термодинамики возникнет эффект отрицательного трения – на то и отрицательная жидкость, – тут Литке позволил себе озорно ухмыльнуться, – и ядро само по себе разгонится. По крайней мере, нам остается верить в этом вопросе профессору Перову.
– Которого химероиды украли? – догадался я.
– Ему самому.
– А как в принципе можно что-то впрыснуть, – Тополь сцапал еще один «маффин», и его мозг на радостях заработал втрое от обычного, – на такую огромную глубину?
– Это, Константин, самая простая из задач в нашем списке. Под видом геологоразведки уже много лет ведется сверхглубокое бурение в двадцати точках. В основном они расположены в районе глубочайших впадин – бездна Челленджера, Яванский желоб, возле Новой Гвинеи, Перу… А также там, где поверхность Земли, в силу геоидности нашей планеты, чисто геометрически ближе к центру масс. То есть в Антарктиде и Арктике… Мы, Россия, само собой,
