– Пора механически отсоединить антенну от Аквариума. Если бы не это – мне лично как ученому и как военному было бы интересно увидеть рождение альфа-пилота из ничего. Щенин, твоя задача – взяться за вон те два рычага и опустить их по моей команде!
Литке указал лучом лазера на два пупырчатых выступа, торчащих из переборки напротив.
– Будет сделано!
Наш командир погрузил обе руки в недра синих голограмм, обрамляющих диаграмму с тахионами.
Где-то под палубой раздалось нарастающее жужжание – я подумал, что наш командир привел в действие механизм, отвечающий за соединение антенны с Аквариумом.
В том, что это какой-то механизм, я не ошибся. А вот с антенной произошел у меня промах.
Стоило Щенину прикоснуться к пупырчатым выступам, как за его спиной в палубе раскрылся люк-диафрагма.
Из люка выскочил зонд, похожий на юлу.
Такой точно зонд мы с Тополем видели среди руин корпуса «Т». Тогда он на наших глазах собрал с пола отрицательную жидкость.
– Осторожно! – крикнул я Щенину, а Тополь без лишних слов вскинул лазерную винтовку и выстрелил.
Увы, он не попал.
В следующий миг зонд обдал Щенина струей отрицательной жидкости.
Выпустил он ее под огромным давлением. Так что летящее крошечными шариками вещество сразу пробило скафандр Щенина в нескольких местах.
Щенин обернулся со словами «Это что еще за па?..»
Слово «пакость» наш друг договорить до конца не успел – горлом пошла кровь.
На этот раз мы выстрелили втроем – я, Тополь и Литке из своего бластера.
Раскаленные куски зонда разлетелись по палубе.
Полведра отрицательной жидкости пролилось на пол.
Но Щенина уже было не спасти – его лицо и взгляд были недвижимы. Маска смерти.
Нелепая гибель Щенина внезапно придала решимости моему другу Тополю. Не дожидаясь приказа Литке, он твердым шагом направился к пупырчатым рубильникам. И, нет никаких сомнений, одним медвежьим движением рванул бы их вниз, если бы дорогу ему не перегородило… удивительное существо!
Это был со всей очевидностью гуманоид.
Ростом и пропорциями со среднего человека. Его походка тоже не напоминала химероидов с их иллюзорной плавностью. Вот почему я не стал стрелять, хотя и прицелился в двуногого из ракетомета.
Голова существа была полностью скрыта шлемом причудливой конструкции – многогранником с блестящими плоскостями. Тело же было будто полиэтиленовой пленкой обернуто – ну, скажем так, на скафандр это похоже не было совсем.
– Не трогайте! Ничего не трогайте, пожалуйста! – отчаянно закричало существо.
И голос, и интонации показались мне смутно знакомыми.
– Профессор?.. Профессор Перов? – догадался я. – Вот так встреча!
Не обращая внимания на мое приветствие, профессор продолжал:
– Если вы повредите установку, человечество утратит свой единственный шанс! Это будет чудовищно! Я никогда не прощу себе этого! Одумайтесь, люди!
– Какой шанс, профессор?
– Шанс послать звездопроходца к далеким светилам! Шанс увидеть миры, недостижимые для современного уровня развития техники!
– Звездопроходца?
– Меня! – пояснил Перов с горячностью, свойственной всему академическому племени. – Мы уже обо всем с ними договорились! Мы стали друзьями! Партнерами! Мы даже решили главную проблему – заменителей чая и кофе, а ведь как я страдал первые дни!
– Послушайте… Чай, кофе… Это, конечно, хорошо. Но неужели вы не скучаете по детям? По внукам? – не удержался от вопроса я.
– Как вам не стыдно спрашивать меня об этом, молодой человек?! Я жертвую всем ради знания! Ради прогресса! Жертвую даже Лилечкой! А вы… Вы шантажируете меня моими чувствами! Прекратите немедленно! – Мне показалось, Перов сейчас заплачет.
Я и впрямь устыдился. Мое ли это дело, в конце концов?
Бог весть в какие психоаналитические кущи забрел бы наш разговор с профессором, но в него, как нож в масло, вошел стальной голос Литке.
– Во-первых, приветствую вас, Тимофей Аркадьевич.
– И я вас приветствую, – ответил профессор кисло. – Кем бы вы ни были.
– Меня зовут Густав Литке, и мы с вами никогда раньше не встречались. Хотя теперь, когда я прошел по вашим следам восемьдесят миллионов километров, я знаю о вас не меньше, чем, к примеру, о своем родном брате Марке…
