И точно. Щелкает замок, скрипят навесы.
– Выходи, – раздается совсем рядом.
Рванувшись к решетке, успеваю заметить Нинку, спешащую вслед за карликом.
Внутри все переворачивается. Он питает слабость к богатству ее груди, а проявляется она насилием и издевательствами.
«Она просто приготовит и принесет обед. Самое время», – убеждаю себя. Но минуты тянутся в напряженном ожидании, и дурное предчувствие не разжимает хватку на сердце.
Наконец череда громких звуков оповещает об их возвращении.
– Обед, – провозглашает Господин Кнут. И Нинка в сопровождении Мордоворота обходит камеры, раздавая «первое», «второе» и ряженку в пакетах на «третье».
Встретившись с подругой глазами, касаюсь ее руки.
Подмигнув, она спешит дальше.
Не обращая на меня внимания, проходит Петр Евгеньевич.
Облегченно перевожу дух и с жадностью набрасываюсь на обед.
Сразу после трапезы Мордоворот выводит меня из камеры и велит собрать грязную посуду.
Поспешно прохожу мимо камер.
Тем временем надзиратель выводит сидящего во второй камере мужчину с рыжей бородкой и ведет вслед за мной.
В караулке, недовольно кривя губы, прохаживается вдоль стены Призрак Великой Екатерины.
Проходим мимо. Минуем туалет и банно-прачечный комплекс, поворачиваем к комнатам.
Петр Евгеньевич, забрав корзину с грязной посудой, уходит.
Господин Кнут указывает на первую дверь. Как-то мы с Ольгой наводили здесь порядок. Комната отдыха.
– Толкни.
Осторожное нажатие, дверь, издав протестующий скрип, открывается. Неужели трудно маслица капнуть – самим не противно?
– Твоя задача, – плеть упирается мне в грудь, – глажка. Не для себя гладишь, так что старайся. Приступай.
– Да.
Груда белья, прислоненная к стене гладильная доска, утюг на полке.
Пока готовлю рабочее место, надсмотрщик отходит к робко переминающемуся с ноги на ногу рыжебородому парню.
– Ты ведь механик?
– Д-да, – парень теряется.
– Работал автослесарем в мастерской? – продолжает допытываться надзиратель.
– Работал.
– Значит, в моторах разбираешься?
– Э… приходилось перебирать.
– Вот и хорошо.
Карлик тянет за кусок брезента, которым накрыто нечто на столе.
Кошусь краем глаза, продолжая выставлять гладильную доску.
Ящик с инструментами, ворох ветоши, блестящий алюминиевыми деталями агрегат.
– Знакомо?
– Я вообще-то автомобильные… – робко тянет парень. – А это не от машины.
В дверном проеме бесшумно возникает Петр Евгеньевич. Поправляет автомат, бросает в рот леденец.
Господин Кнут жестом велит наклониться и, когда рыжебородый парень, переломившись пополам, склоняется к нему, доверительно шепчет:
– Ты уж постарайся починить, обязательно постарайся. Нужно, чтобы работало.
– Я сделаю все, что смогу, обещаю…
– Не что смогу, а почини, а за это, – карлик подмигивает, – ночь проведешь не в своей камере.
– А в чьей?
– В соседней.
– Но там ведь…
– С ней и проведешь. Небось оголодал по женскому телу?
Улыбочка похабная. Сдержав позыв сплюнуть, наполняю резервуар утюга водой из бутылки.
– Э…
