в самой большой из башен, глубокий ров с кольями по всему дну, полторы тысячи локтей вырубленного леса перед стеной и систему ловушек, замаскированных на этом поле. Наш порт намертво прикрывала батарея баллист, имевшая пороховые гранаты. Пробные стрельбы показали, что семь имевшихся там орудий со стопроцентной гарантией топили любое судно, вздумавшее войти в гавань без спроса. В верхней точке острова строился огромный маяк, уже сейчас взмывавший над морем на сто локтей, а с учетом вершины, на которой его построили, это была самая высокая точка на побережье на много переходов вокруг.
Работники и воины, занятые строительством объектов, спали вполглаза, жили в палатках, страдая от тропических ливней, насекомых и нестерпимой жары. Но лагерь был обеспечен чистой водой из нескольких ручьев, хорошей едой, запасенной нами заранее, и постоянно подвозимой свежей провизией из Марабы. Торин вместе с Рэнди на кораблях эскадры мотались в Марабу, Сибу и даже Трорур, привлекая поселенцев и покупая семьи рабов, последними были богаты рынки Сибы и Тха-Рэ. Но если мы рисковали покупать рабов в Сибе, то в воды Тха-Рэ даже не пробовали заходить. Их побережье славилось кучей аборигенов на утлых, но быстрых лодочках, которые несли тысячи алчных воинов на битву с иноземцами.
Население полуострова быстро выросло до трех тысяч, чего было даже много для текущих задач, но еще не хватало для освоения таинственного острова. На Длинном Языке рабы уже освободили место под пересадку с большой земли каучуковых деревьев, а уже имевшиеся заросли этих пальм расчистили от лиан и кустарника и подкормили перегнившей листвой. Тростник пока решили сажать только на острове. Секрет сахара требовалось сохранить до тех пор, пока не станем самыми крупными землевладельцами на юге, иначе акулы Риттена быстро подхватят идею и, чего доброго, оставят нас с носом, тем более что технология производства сахара была предельно простой.
Мы не оставляли и надежды достичь острова, а главное – наладить с ним постоянное сообщение без услуг архимага, благо Огл давно собирал всю известную об острове информацию, а Рэнди в прошлое путешествие наметил план по освоению юга. Залив, в котором находилась Мараба и наш полуостров, представлял собой неправильный полукруг с радиусом, примерно равным двум расстояниям, на которых маг седьмого-восьмого уровня мог почувствовать землю. В центре этого полукруга и находился остров. Длинный Язык, выдававшийся в море, сокращал путь почти на четверть. И все же расстояние до острова, которое нужно было преодолеть по морю без навигации, получалось больше, чем могли контролировать маги. Но существовал еще и пояс рифов примерно на середине пути между материком и островом.
Чтобы узнать об этом, пришлось купить в Академии за баснословные деньги копию изображения лишь кусочка южных земель, сделанную с самой подробной карты мира, которую создал совет архимагов за тысячи лет исследований и кропотливого труда по анализу и отображению этой бесценной информации. Удачей оказалось то, что рифы, о которых шла речь, вообще были нанесены на карты. Ведь с точки зрения навигации они практически бесполезны, маги не чувствовали их пусть под незначительным, но слоем воды, а наносить их, чтобы предупредить об опасном месте мореплавателей, не имело практического смысла – ведь никто, кроме архимагов, не мог так далеко зайти в открытое море. Ну а любой архимаг при надобности разметал бы любые рифы. Одним словом, эта информация пришлась кстати и сильно помогла нам, купцам из Клонеля.
Вычислив по картам точное направление к острову, мы построили еще одну башню в тысяче шагов от маяка. Их совместили таким образом, чтобы воображаемая прямая, проведенная через башни, указывала направление прямо на остров. Понимая, что никакие световые сигналы не помогут в навигации на таком расстоянии, мы поместили на башни артефакты, сигнал которых воспринимался несколько дальше, чем маг мог чувствовать землю. Таким образом, получалось добраться до рифов, а там уже оставалось рукой подать до острова. Задачу же постоянного сообщения с островом можно было решить, установив на рифах еще один маяк или закрепив несколько плавучих, дублирующих друг друга платформ с артефактами на них. Но возможность такой установки можно было оценить лишь на месте.
В первую экспедицию к острову вышли на «Акраме» и «Льдинке», брать больше было лишним риском, тем более что на двух самых крупных кораблях разместились сильнейшие маги экспедиции. «Льдинке» вообще предстояло лишь дойти до кромки и какое-то время страховать флагман, пока не установим артефакт на рифах.
Плавание прошло на удивление спокойно. Опытный Торин подгадал время, потому шли на веслах в почти полном штиле. Когда до кромки оставалось совсем чуть-чуть, команду охватило понятное волнение – быть первопроходцем и открывателем всегда страшно. Открытое море пугало всех, тем более что после прорыва тварей никакие технические средства не могли помочь в ориентировании в открытом море. Более того, постоянные магические бури лишали людей даже такой малости, как ориентирование по солнцу и звездам. Морякам приходилось надеяться лишь на корабельных магов, которых по уставу в команде должно быть как минимум двое, но зачастую из-за постоянных сражений и просто нехватки денег нанимался единственный чародей, и тогда он становился залогом благополучного возвращения всех.
В нашем случае на флагмане, не считая меня с шаманом, бесполезных в море, имелось четыре наемных мага, на «Льдинке» – еще трое, все проверенные люди из Клонеля, по тем или иным причинам решившие перевезти семьи и осесть на новом месте. Это было условием найма, так как безопасность морского пути зависела от верности магов и страховки от их предательства. Я надеялся, что люди, проверенные временем и поселившие свои семьи на острове, будут заботиться о его благополучии. Был риск, что сухопутные маги Клонеля не освоят морской науки, но семеро из десяти нанятых оказались ничуть не хуже датленцев.
Корабли были уже около кромки, и наступило время расстаться со «Льдинкой», но тут подал сигнал впередсмотрящий – на горизонте показались крохотные точки. Флотилия шла со стороны Тха-Рэ, а ждать оттуда чего-то хорошего не приходилось. Оставить здесь «Льдинку» было бы безрассудно
