Победа досталась тяжело: из полутора сотен моряков на ногах осталась едва ли треть. Еще столько же тяжелораненых, остальные убиты. Нужно было быстрее решать с трофеями и уходить к бухте. Кто знает, может, по нашему следу уже идет флот Тха-Рэ? Людей едва хватало, чтобы довести до бухты наши корабли, поэтому суда дикарей, предварительно очистив от ценностей, мы решили затопить. К слову сказать, ценностей там нашлось совсем немного. Мы взяли хитиновые доспехи, шипы и странное метательное оружие. Также собрали всех недобитых дикарей, у которых оставались перспективы выжить в плену. Срочно требовалась информация о противнике, и особенно нас интересовали маги, но как их отличить от простых воинов, было пока непонятно. Взяли на заметку пару особо разукрашенных дикарей с кучей амулетов, приставили к ним магов, и два наших изрядно потрепанных судна поковыляли к бухте. Очень радовало, что на связь наконец вышел Рэнди, а потому вскоре ожидалась долгожданная помощь.
Да, первая попытка найти остров окончилась грандиозной неудачей – каждый день увеличивал и так немаленькие убытки от южной операции. Пришлось усилить посты на стенах. Группы дальней разведки отправились в Марабу и пограничные с Тха-Рэ земли. В ближайших лесах залегли наши секреты. В каждый, помимо арбалетчиков и воинов, входили маги-связники: о возможном движении сухопутной армии юга мы должны узнать заранее.
Торин рискнул пойти вдоль побережья вслед за флотилией Тха-Рэ на одном из «морских разбойников». Остальной флот мы завели в бухту, где «Акрам» и «Льдинка» спешно ремонтировались. Часть моряков пришлось отвлечь на белую стену. Если южане предпримут на суше такую же массированную атаку, как и на море, всему торговому форпосту Риттена на юге придет скорый конец. Заодно можно хоронить и наши «сахарные» планы. Без Марабы, как перевалочного пункта, делать здесь было нечего, дикари приберут к рукам все земли, а чужаков, скорее всего, ждут изощренные казни и прочие радости «дружбы» с аборигенами. Но сейчас самое главное – пересидеть и сохранить свои шкуры в целости, а по возможности помочь риттенскому гарнизону.
После пирровой победы на море у нас оставалось не более двух сотен моряков. На суше, с учетом последних наемников из Трорура, дела обстояли получше: имелось порядка трех сотен воинов, дополнительно можно было вооружить трофеями еще пару сотен крестьян. Да и сотни три вполне могли поучаствовать в обороне стены, если до того дойдет. Метать камни, заряжать арбалеты и лить раскаленное масло на головы дикарей – благое занятие, не требующее великой сноровки.
Вскоре первые вести пришли с моря – гонцы Торина на запасливо взятой лодке донесли, что Тха-Рэ огнем прошлись по побережью. Ограблены все селения, начиная с крайнего поста Риттена. При этом в грабеже участвовали лишь юркие «гончие», а огромный по местным меркам флот шел дальше, на столицу южной фактории. Тревожило отсутствие новостей с суши. Возможно, суда противника были так же переполнены воинами, как и та пятерка, что преследовала нас. И тогда выходило, что в распоряжении дикарского адмирала имеется порядка десяти тысяч копий. Но армия Тха-Рэ – это как минимум тридцать тысяч закаленных в междоусобицах бойцов. А раз уж южане решились на такую масштабную атаку с моря, глупо было не поддержать ее сухопутной армией.
Разгадка этой задачи оказалась неожиданной: огромная двадцатипятитысячная армия, состоящая из пехоты в хитиновых панцирях и незначительного числа всадников, сделала огромный крюк по джунглям и напала на ничего не ожидавших легионеров с севера. Первый форпост в шесть сотен бойцов достойно встретил страшного врага. Но все, что успели сделать эти герои перед смертью, – вовремя отправить гонцов в Марабу. Оттуда тут же ушли плоскодонки вверх по Тембу к Фирузу, а потом и к Риттену с вестью о нападении, но ждать скорой помощи не приходилось: слишком далеко от южной колонии квартировали легионы метрополии.
Наместник показал себя неплохим стратегом – он успел стянуть в кулак три внешних батальона, что для столь неожиданного нападения было более чем хорошо. Четвертый восточный батальон не успел пройти через заслоны противника и получил приказ начинать партизанскую войну. Легко сказать! Воевать против дикарей в их же лесах?! Видимо, именно такой вопрос задавал себе командир батальона баронет Родерик, когда к его аванпостам вышла наша разведка. Быстро сориентировавшись, Родерик разумно решил присоединиться к нам за белой стеной. Так в нашу армию влился полноценный риттенский батальон.
Тха-Рэ наглухо перекрыли Марабу. С запада, востока и севера стояли пятитысячные армии дикарей. Порт блокировал громадный флот. Но для решительного штурма южанам не хватало выучки, осадных орудий и просто опыта взятия крепостей. Еще одним препятствием стала армия Сибы. Как оказалось, ушлый наместник собирал с торговцев двойные налоги, но не наживы ради. Не надеясь на помощь метрополии, владетель насобирал, по слухам, пару вместительных сундуков серебра и успел отправить быстрый кораблик со взяткой генералам Сибы. Те, помня давние договоренности, вывели десять тысяч мечей и встали у одного из притоков Темба. Тха-Рэ, ожидавшие подвоха от извечного конкурента, двинули равную по численности армию навстречу. Потому-то у осаждающих осталось всего пятнадцать тысяч. Сиба за полученное серебро не решились форсировать Темб, два войска так и стояли друг напротив друга, как две кобры, готовые разорвать противника, но лишь при удобном случае. Помимо трех батальонов к защитникам Марабы присоединились армии плантаторов, насчитывающие от полутора до трех тысяч наемников, а если считать еще и ополчение, то город мог выставить до десяти тысяч бойцов, так что шансы на удачный штурм у дикарей были минимальны. Эти новости мы получали по налаженной с городом магической связи – наш представитель в Марабе подсуетился с магом, а дальняя разведка организовала пост почти под носом у рыщущих патрулей Тха-Рэ.
Поход дикарей оказался на удивление продуманным. Они блокировали армию Сибы, грамотно осадили Марабу, всласть пограбили окрестности. Время подобрали так удачно, что в оживленном южном порту не было ни северных пиратов, ни западных рыцарей, а ждать помощи из Риттена приходилось ой как долго, тем более что охлаждение отношений между Фирузом и метрополией вообще на время исключало такую возможность. В Фирузе вновь произошла
