быстро, не задерживаясь на грабеж рыбацких деревушек. Возможно, суда несли вести на родину.
Атаковать или нет? У нас тринадцать кораблей, но после последних потерь в строю всего около трехсот моряков, чего, несомненно, мало для флота, и придется оставить где-то три-четыре корабля у берега, так что с Тха-Рэ мы окажемся равны по численности кораблей и воинов. Броненосец внесет элемент неожиданности, но разгромить аборигенов полностью не удастся, а это значит, кто-то сможет улизнуть, и затем последуют ответные меры. Но все указывает на то, что полуостров, так или иначе, подвергнется нападению, и если нам удастся проредить врага по частям, то ситуация хуже точно не станет.
Со всеми этими перипетиями мне почти некогда было заниматься Дракошей. Кстати, зверюгу можно было называть Дракошей с большой натяжкой: подарок гномов раздобрел от постоянно поступающей маны и огромного количества мяса и рыбы, добываемых охотниками. Мой питомец стал любимцем всей армии, его умильное клянченье подачки и игривость развлекали солдат во время похода.
Но была у него и еще одна особенность. Как я понял гномов, всадником мог стать маг, который маной привязал дракона к себе в течение первого полугодия-года его жизни. При таком раскладе драконы получали совсем немного. Восполнение резерва заставляло даже весьма сильных магов с осторожностью расходовать свои силы при кормлении, а принимать их у других было бессмысленно – дракончик питался строго из одного источника. Мой же быстрый резерв и ненасытность питомца напитали магией летучего ящера так, что в магическом зрении, казалось, он просто лучится светом. Во что это выльется, я пока даже не мог предположить, но с учетом времени похода мне пора было объезжать своего чешуйчатого друга. Однако нехватка времени и страх перед новым опытом заставляли откладывать это раз за разом.
После долгих споров патруль решили заманить под залп береговых баллист, а семь кораблей вместе с броненосцем спрятались за полуостровом – там находилась скальная коса, прикрывавшая нас с моря. Два самых быстроходных «разбойника» отправились навстречу врагу. Двойка, как и было оговорено, показавшись на виду вражеской эскадры, рванула обратно в гавань. Тха-Рэ азартно бросились в погоню, но, к нашему разочарованию, в бухту никто не сунулся – корабли противника заперли вход и легли в дрейф, ожидая чего-то.
Обмениваясь информацией, мы думали, что предпринять. Атаковать основными силами при поддержке двух кораблей из гавани? Но так хотелось подловить хотя бы несколько «гончих» в самой бухте. Конец нашим сомнениям положил еще один флот: семь кораблей, в том числе пять «гончих» и две «черепахи», двигались к полуострову со стороны Тха-Рэ. Было это пополнение или провороненный нами флот из Марабы, не суть важно. Судя по всему, у дикарей тоже имелась какая-то связь между собой, и патруль изначально встречал «черепах». А теперь, объединившись, они перекроют бухту или даже попытаются пойти на штурм.
Семнадцать кораблей – это около двух тысяч бойцов. Нужно срочно перебазировать к гавани риттенский батальон и все отряды наемников, иначе эта армия просто сметет малочисленный гарнизон порта и зайдет нашим войскам в тыл. Придется рискнуть и оставить белую стену под защитой лишь ополчения. Но есть ли у нас хотя бы пара дней, ведь, судя по всему, Тха-Рэ атакуют без страха и особых раздумий?..
Положение спасла батарея. Дикари, несмотря на безумную отвагу, все же решили произвести разведку, и пара галер осторожно вошла в гавань. Батарея молчала. Следом сунула нос «черепаха», и тут вымуштрованные нами стрелки один за другим произвели залп. Семь баллист, тридцать пять дорогущих гранат дали нам три дня форы: команду «черепахи» буквально выкосило осколками. Двойку разведчиков обстреляли из стрелометов, а потом взяли на абордаж. Потеряв одну пятую флота, Тха-Рэ вновь пали духом. Нужно сказать, что южане никогда не славились силой на море, да и удивителен был такой огромный флот для этого, по сути, молодого еще государства. Южане никогда не дрались за морские просторы. Северные пираты и западные морские рыцари редко заходили к ним, так как обоснованно считали, что добыча прискорбно мала, а потенциальная жертва чересчур сильна. Наверное, отсутствие опыта в буквальном смысле ввело адмирала Тха-Рэ в ступор. Но после трех дней стояния к «черепахе» пристала рыбацкая лодчонка с вестником, и дикари, снявшись с якорей, атаковали.
К этому времени Рэнди возвел в местах, удобных для высадки, брустверы из поваленных пальм и бамбука. Часть пространства защищали наши традиционные телеги и передвижные щиты. Шипы, доски с гвоздями и врытые в землю колья густо усеивали побережье. За ограду Рэнди посадил ополчение, вооружив вчерашних крестьян и ремесленников арбалетами. Наиболее уязвимые места блокировали сотни риттенского батальона. Наши же наемники укрепили позиции батареи – именно здесь Рэнди ждал основного удара Тха-Рэ.
Пять «гончих» на максимальной скорости рванули в горло бухты. Приберегая заряды, батарея сделала лишь два выстрела, немного проредив десант. Аборигены, проходя мимо скал, на которых стояли баллисты, высадили прямо в воду своих десантников. Воины без доспехов, но с шипами и копьями, вплавь рванули к берегу. Тха-Рэ использовали магию, пловцы как будто оседлали буруны воды и на огромной скорости приближались к берегу. Но тут свое слово сказали и маги Риттена, так как лод Родерик усилил защиту батареи двумя своими чародеями. Те ударили чем-то непонятным, но эффект был неплох – почти все дикари скатились со своего удивительного транспорта и забарахтались в считаных шагах от берега.
Неожиданная потеря ими скорости дала шанс стрелкам Рэнди, и дождь арбалетных болтов уполовинил необычный морской десант. Но оставшиеся воины, добравшись до берега, бросились в рукопашную. Враг был куда как неплох, лишь отсутствие доспехов и наш численный перевес позволили победить. В рядах дикарей наблюдалась пара воинов, махавших копьями так же ладно, как те монстры на Кубке Королей, но их все-таки удалось свалить числом и грубой силой.
Тем временем пятерка высадила оставшихся воинов на побережье, однако дикари сделали две ошибки: первая – решили ударить с ходу, без строя
