По лицу Джека пробежала тень. Затем парень улыбнулся и притянул Хэйзел к себе в такт музыке.
Как только они оказались ближе, песня просочилась глубоко в мысли девушки. Боль, которую она почувствовала, придя на пир, вернулась и навалилась на нее; казалось, она достигла самых костей, заставляя тело двигаться по собственной воле.
Воздух был сладок и дик. Он полнился бесшабашными историями о храбрости, чести и счастливом случае, которыми она жила, когда была маленькой. Внезапно ее накрыл прилив отчаянной радости, и Хэйзел повернулась к другим танцорам. Музыка подхватила ее и понесла вперед, кружа, немного пугая и снова кружа.
Сперва рука Джека была в ее руке, потом скользнула на талию, а потом и вовсе исчезла. Хэйзел поискала его взглядом, но вокруг было слишком много танцующих. Все они перемещались по кругу, в центре которого стоял скрипач. Девушка в короне из кос, с густыми бровями и перевернутым лицом, смеялась до визга. Парень с когтистыми руками положил их на плечо другого парня. Теперь купол холма казался далеким, как ночное небо; навес из корней светился блуждающими огоньками. Рядом, на расстоянии вытянутой руки, время от времени задевая Хэйзел, танцевал Джек – такой теплый и сильный. Девушка плясала, пока не заболели ноги и не заныли мышцы, но она все не останавливалась. Она плясала до тех пор, пока все заботы не вылетели из головы; пока чьи-то руки не обвились вокруг ее талии и силой не вытащили из круга.
Они вместе рухнули на утоптанный земляной пол. Джек смеялся, его лоб был мокрым от пота:
– Здорово, правда? Ни с чем не сравнится.
У Хэйзел резко закружилась голова, и ей показалось, что она пережила страшную потерю. Она рванулась обратно к феям. В тот момент девушке казалось, что стоит только к ним присоединиться, как все снова станет хорошо.
– Эй, погоди! – Джек схватил ее и утянул подальше от танцующих; она, пошатываясь, еле держалась на ногах. – Хэйзел, не надо. Пойдем, милая, пора уходить. Извини, пожалуйста. Я не подумал, что тебе станет так плохо.
Он снова рассмеялся, на этот раз немного неуверенно:
– Хэйзел?
Она смущенно кивнула:
– Я в порядке… теперь.
Он приобнял ее за плечи.
– Хорошо.
В эту секунду какая-то девушка, отделившись от круга танцующих, подбежала к ним и вцепилась Джеку в воротник. Не успела Хэйзел возмутиться, как та уже прижималась губами к губам парня.
Его рука соскользнула по Хэйзел, объятия ослабли, и ресницы, затрепетав, опустились. У девушки был большой красный рот и синеватая кожа; в спутанных каштановых волосах торчали голубые розы. Она была красива той неземной красотой, что заставляла моряков направлять корабли прямо в сердце бури. Хэйзел понятия не имела, откуда они знают друг друга, да и знают ли вообще. Но увидев, как ходит кадык Джека, как руки феи, исследовав нижний край его рубашки, скользнули под нее, девушка залилась стыдливым румянцем. Она не могла понять, что чувствует, но отчаянно хотела перестать чувствовать вообще. Наконец Джек разорвал поцелуй, глядя на Хэйзел с явным ошеломлением.
Мимо шло существо в золотых доспехах, с кубками, наполненными янтарным вином. Фея схватила один из них, поднесла к губам и залпом выпила. Потом повернулась к Хэйзел.
И проникновенно и глубоко поцеловала. Хэйзел вздрогнула от удивления, однако не оттолкнула ее и не отстранилась сама. Она ощутила мягкость губ девушки и прохладу ее языка. Мгновение спустя Хэйзел почувствовала и вкус вина, которое фея перелила из своего рта в ее.
Хэйзел прекрасно понимала, какой безрассудной она была. Или какой пьяной.
Вино напоминало звездный свет, струящийся по горлу. Хэйзел глупо улыбнулась Джеку. В ушах стоял оглушительный рев, а больше ничего.
Глава 15
Бен стоял в дверях комнаты Хэйзел, недоверчиво глядя на записку, которая лежала на кровати сестры. Просто вырванный из блокнота листочек с накарябанным шариковой ручкой сообщением:
Не злись на Джека. Это я его заставила. Хочу, чтобы ты знал: со мной все хорошо, и я не одна.
Бен ударил по стене искалеченной рукой и тут же сморщился от боли, хмуро глядя на приставшие к пальцам кусочки краски. Он был зол – на сестру, на себя, на весь мир.
