Девушка воткнула в уши капельки плеера, решительно закинула назад упавшую на лицо длинную прядь и уверенно пошагала прочь от дома, в сторону проезжей части.
Волков немного сбавил шаг — не хотел пугать девушку, ведь, судя по всему, она его не заметила.
Может быть, предложить проводить? На улицах нынче небезопасно.
Егор едко хмыкнул собственным мыслям — ага, угрюмый одноглазый мужик, хриплым голосом предлагающий проводить одинокую девушку в два часа ночи — что может выглядеть подозрительней?
Девушка миновала цветник у дома, почти приблизилась к мостовой. Волков обратил внимание, что у нее очень знакомые черты лица, прическа, манера держать голову с высоко поднятым подбородком.
Как у его жены…
Стоп! С чего бы этой незнакомке появиться на его пути именно сейчас? Случайностей не бывает, верно? Что если это засада? Судя по походке, девушка в хорошей физической форме.
Девушка ступила на мостовую, но не свернула, а направилась на другую сторону дороги.
Их разделяло всего несколько метров, но она так и не повернулась в сторону Волкова.
Скособоченная тень одноглазого быстро начала удлиняться, вытягиваясь к ногам идущей незнакомки по светлеющему асфальту.
Свет фар! Сзади! Близко!
Егор прыгнул вправо, в сторону растущих вдоль дороги кустов. Обернулся, щурясь от яркого света.
Невесть откуда взявшаяся легковушка мчалась по мостовой, поднимая за собой опавшие листья. Фары били дальним — ни марки машины, ни водителя разглядеть невозможно.
Девушка сделала шаг на проезжую часть, не замечая ничего. Машина неминуемо сметет ее!
Волков предостерегающе закричал, понимая, что девушка в наушниках. Тщетно. Рванулся к ней со всех ног, позабыв про все опасения.
Мир стал практически белым от яркого света, когда религер прыжком настиг незнакомку, вытянутыми вперед руками выбил ее легкое тело с траектории движения автомобиля. Успел заметить, как дернулась голова девушки, как черными мухами отлетели наушники, как ее ноги в розовых кроссовках оторвались от земли.
Страшный удар наполнил мир болью и кровавыми брызгами. Что-то лопалось, рвалось и ломалось. Ноги и руки больше не слушались, в горле застрял беззвучный крик. Тело словно тряпичное, летит над асфальтом, падает, неестественно выгнувшись сломанной куклой.
И тут машина вновь настигает свою жертву, отчаянно свистя тормозами.
Мир погас. Тьма. Пустота. Безмолвие.
Смерть.
Свет. Наполненность. Жизнь.
И адская боль!
Волков разомкнул запекшиеся губы и заорал, разбрызгивая идущую горлом кровь. Подобные повреждения Дар восстанавливал дольше и болезненней, чем затягивал бы дыру от пули.
Его, изломанного и раздавленного, тащили к припаркованному за домом микроавтобусу с квадратным зевом распахнутой двери. Тащили двое, за руки — их Егор не видел.
Зато он отлично видел идущую следом девушку, которую он «спас». Девушка разглядывала раненого религера словно трофей, оценивающе. В кулаке она сжимала короткую дубинку с двумя искрами игл — электрошокер. Сейчас ее волосы были распущены и лицо можно разглядеть более подробно.
И как он смог найти в ней знакомые черты? Идиот!
Несмотря на боль, Волков захохотал, запрокинув голову.
Его, не церемонясь, подняли, грубо кинули на жесткий пол микроавтобуса, ногами забили под сидение. На голову накинули душный полотняный мешок, затянули на шее. Хлопнула дверь, машина дернулась и торопливо сорвалась с места, унося незадачливого религера прочь.
Кости, даже после Дара, срастаются хоть и быстро, но болезненно. Оживление не похоже на волшебство, как показывают в глупых фильмах. Каждый встающий на место сустав, каждую тянущуюся друг к другу жилу, каждый срастающийся раздробленный хрящ Волков ощущал в полной мере. Пусть не так остро, как обычные люди, но когда с ним случилось подобное впервые, он обмочился от боли. Сейчас, все же, уже было полегче.
Егор лежал на боку, лицом к стенке, забитый под сиденье. В салоне темно, сквозь ткань мешка ничего невозможно разглядеть. Удушливо пахло машинным маслом и каким-то растворителем.
Не самое удобное положение, надо отметить.
Пока в одноглазом, словно мыши в кожаном бурдюке, двигались смещенные органы и осколки костей, религер старался понять, в какую же дрянь он вновь вляпался.
