Заметив Теннесси, Апворт оглянулась.
– Жир я быстро залатаю, но на восстановление мышц щек пойдет больше времени. И еще надо будет дать нервам время на регенерацию и соединение заново. Сращивать нейроны – это потруднее, чем связать вместе несколько веревочек.
Пилот хрюкнул.
– Если ты сможешь вернуть ему хоть какое-то лицо, думаю, Лопе не будет возражать, даже если придется до конца жизни проходить с одной онемевшей щекой, – он ухмыльнулся. – Девчонки смогут целовать его в другую.
Апворт улыбнулась в ответ, потом снова посмотрела на пациента.
– Дело не только в мышцах и нервах, их восстановление – просто вопрос времени. Но кислота проела дыры до скулы и верхней челюсти. Я даю ему ксайфосфонаты, которые восстановят ткани. Для придания нужной формы будут использоваться его официальные замеры. По завершении никто не заметит разницы.
– Это хорошо, – Теннесси показал на лежавшего мужчину. – Сейчас он похож на Призрака Оперы.
Апворт приняла удивленный вид.
– Не считала тебя фанатом мюзиклов, да еще и древних.
Теннесси озадаченно нахмурился:
– Это был мюзикл?
Апворт подозрительно смотрела на Теннесси, не будучи уверенной, шутит он или нет. Она могла бы парировать, но остроумие покинуло ее вместе со многим другим. Все были измотаны – остававшиеся на борту не меньше, чем уцелевшие члены экспедиции, успешно сбежавшие с ужасной планеты.
– Он справится и будет выглядеть почти как раньше, но я не льщу себе: моих трудов недостаточно. Ему потребуется завершающая пластическая хирургия, проведенная настоящим доктором. Возможно, нам придется будить одного из колонистов.
Теннесси покачал головой:
– Невозможно. Ты сама это знаешь. Никакого пробуждения тех, кто не входит в команду, разве что в чрезвычайной ситуации, – он снова указал на безмолвного сержанта. – Лопе первым бы отклонил эту просьбу, хотя она и была бы в его пользу. Он просто будет выглядеть немного «недоделанным», пока мы официально не устроимся на Оригаэ-Шесть.
Развернувшись, он бросил последний взгляд на темный мир за иллюминатором медицинского отсека.
– В любом случае, когда все снова уйдут в гиперсон, уже будет неважно, кто как выглядит.
Сидя в смежном отсеке, Дэниелс и Уолтер временами посматривали через прозрачную панель на то, чем были заняты Теннесси с Апворт. И человек, и синтет переоделись в чистую униформу. Уолтер, который кроме собственных систем восстановления воспользовался и более сложным оборудованием, доступным на корабле, выглядел как новенький. Дэниелс – не слишком. Трансдермальные пластыри покрывали некоторые открытые участки ее кожи, остальные скрывались под одеждой, хотя капли кислотной крови не нанесли непоправимого ущерба. Эти пятна должны были быстро зажить. Она отделалась неизмеримо легче храброго, но неудачливого сержанта.
До сих пор Дэниелс придерживалась в разговоре обычных тем, ограничившись вопросами управления, обслуживания и состояния выживших членов команды. Теперь, когда Лопе уверенно шел на поправку, а «Завет» направлялся прочь из системы, она решила, что можно коснуться потенциально неловкого момента.
– Так значит, – начала она, – ты не переживаешь о… ну, ты знаешь.
Уолтер непонимающе на нее посмотрел.
– Я не «знаю». И не могу «знать» в условиях нехватки дополнительной информации. О чем ты говоришь? Что ты имеешь в виду?
– Я говорю о Дэвиде, – бросилась Дэниелс вперед очертя голову. – Что ты по этому поводу думаешь? Или, скорее, что ты чувствуешь?
Синтет выглядел так, словно вопросы его совершенно не задели. Другими словами, он выглядел в высшей степени Уолтером. Дэниелс почувствовала необъяснимое облегчение.
– Как тебе известно, – ответил Уолтер, – я не в состоянии чувствовать ничего в отношении моего так называемого «брата».
Дэниелс решила, что за этим должно было крыться что-то еще. Она лично видела, как Уолтер реагировал на своего двойника. Наверняка синтет ощущал не только равнодушную отстраненность.
– Значит, ничего? Ни раздумий о произошедшем, ни запоздалых мыслей?
Прежде чем ответить, Уолтер задумался.
– Если бы я испытывал какие-то чувства – которых не испытываю, – то это было бы чем-то вроде профессионального удовлетворения от того, что он исполнил свою задачу. Он хотел создать новый мир по своему вкусу – и сделал это. И в нем он и останется, – Уолтер помедлил. – Но мы тоже к этому стремимся, разве не так? К созданию нового мира на Оригаэ-Шесть? Честно говоря, я не откажусь от нового мира.
– Я тоже, – с готовностью согласилась Дэниелс, после чего продолжила: – Тебя не тревожит, что процесс создания «его» нового мира закончился уничтожением всего местного населения?
