Огромный ящеродемон шел по пещере, расплескивая смерть по стенам и полу, а за ним пошла женщина, обрывая жизни избежавших демона с заботливой филигранной точностью. Словно вслед за мясником шел хирург.
Может, они — полубоги?
Когда боги сходят на землю, на уме у них одно. Хотя барышни, которым не повезло попасть под их очарование, обычно до полного срока плод не донашивали. Отпрыски Пантеона — полубоги — создавали слишком много беспорядка в мире. Они были слишком могущественными и непредсказуемыми. И могли разрушить хрупкое равновесие сил между странами.
Но как орудует мясник! Каков размах, какая эффективность! Без малого — божественно. Ангел с демоном работали тихо. После воя при атаке — никаких воплей или торжествующих возгласов. Вокруг орали гоблины, а пара старалась, угрюмо стиснув челюсти.
Но, понаблюдав, Билл решил: нет, не божественно. Хотя такой размер и качество забоя раньше видеть не приходилось, похоже, для пары это повседневная работа. Никаких молний, всплесков психокинетики. Только сталь, кровь и кости.
Боги, да кто они?
Наконец резня завершилась. Повсюду лежали мертвые и умирающие. Убийцы остановились, тяжело дыша, посмотрели друг на друга и пожали плечами.
— Видишь, — выговорил ящер голосом, похожим на скрежет трущихся камней, — забава суть большая, чем в пекарне.
— Заткнись и ищи кошелек, — посоветовала женщина.
Она вдруг развернулась, ткнула в Билла пальцем и вопросила:
— Ты! Кошелек видел?
Билл ошеломленно глядел на нее. В его жизни больше не осталось смысла. Он вспомнил, что говаривал давно сгинувший отцов батрак Фиркин в минуты трезвости, со временем случавшиеся все реже. Тот говаривал, что жизнь происходит так, словно ее хозяин там, наверху, отлучился по делам, а вожжи оставил разъяренному карапузу, и вот божья рука прошлась по судьбе, все повалила и стряхнула наземь.
— Я? — спросил Билл у женщины, показывающей на него пальцем.
— Нет, — тряхнула она головой. — Наверное, кто-то другой такой же, который позади.
Застигнутый врасплох Билл обернулся. Никого. Затем рассудок все-таки переварил ситуацию. Билл смущенно взглянул на ангела.
Теперь он лучше смог рассмотреть ее в свете усеявших пол гоблинских факелов. Лицо — костистое, суровое, будто состыкованное из пластин, сходившихся под резкими углами на челюсти и скулах. Женщина одета в кожу, усаженную стальными клепками. Там и сям — на голенях, плечах, руках — детали пластинчатого доспеха. Резкости черт отвечали и глаза, неестественно яркие и живые среди жуткого побоища.
За ее спиной здоровенный человекоящер держал за щиколотки и оживленно тряс два гоблинских трупа. Результатом тряски стали несколько обрывков кожи, грязь и много крови. Но никакого кошелька. Ящер заворчал и швырнул тела в угол. Трупы приземлились с мокрым хрустом, заставив Билла поморщиться.
Во взгляде женщины появилась теплота.
— Да уж, нетипичный вечер, а? — осведомилась она.
— И день был не очень, — ответил Билл, беспомощно пожав плечами.
Женщина ободряюще улыбнулась. Резкие углы преобразились, щеки вдруг приобрели мягкую округлость, и на них даже обнаружились маленькие ямочки.
— Я Летти, — сказала она. — А он — Балур.
Билл посмотрел на ящера. Балур. Звучит иностранно. Билл понимал, что сейчас любопытство может оказаться тем, что губит кошачьих, но сдержаться не смог.
— А кто он? — спросил Билл.
— Упрямый идиот, — мгновенно ответила Летти.
Балур потряс еще пару гоблинов и швырнул их в угол.
— Если флиртовать, то это суть не помогающее находить наши деньги быстрее, — сказал ящер, не глядя на напарницу.
— Зато моя версия флирта слегка культурней сбрасывания штанов и предложения денег за услуги, — огрызнулась Летти и добавила на том же дыхании, обращаясь к Биллу: — Если подумаешь чего, накормлю тебя твоей же мошонкой.
А Билл все еще глядел на мир сквозь тонкую пелену замешательства. Голова еще болела от встречи с деревом. Биллу хотелось присесть и отключиться от всего, в надежде, что весь этот бред куда-нибудь уйдет. Впрочем, за исключением Летти. Она пусть останется.
Он понял, что еще не представился.
— Я — Билл. Фермер.
Летти кивнула и поглядела на Балура.
— А как насчет фермерства? — спросила она у ящера, видимо продолжая давний разговор. — Работать руками. Это очень трудно и тяжело, на
