Билл подумал, что Летти уж точно не стоит вступать на педагогическую стезю.
— А с чего в сути шлюхе гибнуть? — спросил Балур, которого, похоже, оскорбила самая мысль о гибели настолько полезного и приятного существа. — Бессмыслица какая!
— Это просто иллюстрация принципа. Чтобы было проще, — объяснила Летти.
— Ну, если суть в принципе, то я бы соврал шлюхе про тролля, утаскивал в постель, а потом убивал обоих.
— Конечно, я в тебе не сомневаюсь, — вздохнув, согласилась Летти.
Судя по лицу Чуды, ее мнение о компаньонах отнюдь не улучшалось. Но разум Билла уже двигался по другой дороге.
— Погодите-ка, — выговорил он. — Может, в этом что-то и есть…
— Признаки крайне тяжелого болезненного детства? — предположила Чуда.
— А что, если мне сейчас выйти к толпе и сказать, что я пророк, а потом тихо слинять? — предположил Билл.
— Да уж, мораль — как у хорька, — заметила Чуда, но Билл уже не обращал на нее внимания.
— Зачем? — спросила Летти таким тоном, словно Билл принародно навалил в штаны.
— А чтобы толпа послушала, когда я прикажу ей убираться отсюда и не становиться живой мишенью для Консорциума, когда драконы явятся полить нас огненным дождиком.
Летти задумалась, затем осторожно подытожила:
— Да, нам нужно как-то выбраться отсюда.
— Погодите! — возвестил Балур и даже выставил палец для привлечения внимания.
— Что? — рявкнула Летти.
Билл подумал, что ящер ничем не заслужил подобной грубости.
— А в конфликте суть всегда участвуют шлюхи? — осведомился ящер. — Потому что если участвуют…
— Заткнись, — посоветовала Летти.
Билл подумал, что, может, и заслужил.
— И что потом? — спросила Летти, игнорируя ящера. — Убравшись на достаточное расстояние, ты предашь их доверие, откроешь им, что понятия не имеешь, как спасти их, и используешь людей как живой щит, надеясь, что драконы убьют их, а не тебя?
— Если представлять так, оно звучит очень скверно, — сокрушенно заметил Билл.
— Уж поверь, оно звучит скверно, как ни представишь, — сказала Чуда.
— Суть думается мне, что у шлюх бывал внутренний конфликт насчет меня, — пророкотал Балур.
— Клянусь, я сейчас вытащу твои кишки и сделаю из них циферблат для твоей гребаной часовой стрелки!
— Слова! — вдруг заверещал Фиркин. — Они по кругу и по кругу, будто кот, которого за хвост! Визг, царапанье, укусы, ругань! Но никогда не отпустят, чтобы вперед и головой о стену!
Он повернулся к Биллу, ткнул в его сторону костлявым пальцем и пропищал:
— Так ты гребаный пророк или нет?
Летти решила в последний раз воззвать к здравомыслию.
— Нет никакого пророка. Ты его придумал. А люди подумали, что он — это Билл. И тогда все полетело в тартарары.
— Оно полетело задо-о-олго до того, — сказала Чуда.
Билл впервые задумался, выпивает она или нет.
— Я вообще суть ничего не понимаю, — заявил Балур, тряся головой. — Так есть пророк или нет?
Билл понял, что все глядят на него. Он не понимал, отчего все и всегда ожидают окончательного ответа именно от него. Откуда ему знать? До сих пор все его догадки и домыслы неизменно попадали впросак. Но компаньоны упорно желают догадок и домыслов.
Билл попытался разложить по полочкам наличные факты — бесспорные и неизбежные. Итак, Дантракс мертв. Вести об этом распространяются. Вернее, уже распространились — люди стекаются в Африл. Скоро узнает и Консорциум. Тогда прилетят драконы и убьют всех. Последнее не составит им особого труда, если сидеть на месте, запруженном толпами народа. Билл мог бы ускользнуть, бросив всех здесь, — но тогда на его совести окажется неисчислимое количество жизней. И никакой реальной гарантии, что проживешь дольше толпы. А можно принять роль пророка и утащить толпу за собой. Но тем лишь отсрочить неизбежное.
В общем, как ни крути, перспективы дерьмовые.
Но все же оттягивать неизбежное — значит прожить немного дольше. А разве сама жизнь — не попытка отсрочить неизбежную смерть? Если оттянуть ее лет на пятьдесят, то пусть драконы едят хоть заживо, милости просим.
Хотя сейчас отсрочка хотя бы на пять минут — уже достижение, которым можно гордиться.
— Да, — объявил Билл. — Я пророк.
