92. Извинения и объяснения
Как видел ящер, выражение на лице Билла лучше всего описывалось словами «самодовольная ухмылка». Спустя секунды мнение ящера чуть изменилось. Ухмылка была того сорта, какой можно согнать с лица только силой. Балур шагнул навстречу, чтобы именно это и сделать.
Но за спиной Билла в палатку скользнула Летти, криво усмехнулась и выговорила:
— Эй!
Балур и опомниться не успел, как уже сжимал ее медвежьей хваткой, а Летти вопила, что он поломает ей ребра.
— Ты суть живая! — заорал он.
— Идиот! Если не отпустишь, то ненадолго! Отпусти!
Она слегка посинела, поэтому Балур исполнил просьбу. Но чувств еще не выплеснул. Он поглядел на Чуду и заорал:
— Она суть живая! Они оба суть живые!
Но хоть он и орал изо всех сил, все равно не мог вылить дикий потоп эмоций. Только что была пустота — и вдруг снова полно и хорошо. Вдруг вернулась часть тела, которую ящер посчитал утерянной навсегда. Он подумал, что от улыбки у него сейчас голова развалится пополам. И плевать на это!
— Да, — осторожно подтвердила Чуда, внимательно осматривая лица новоприбывших, словно в поисках изъянов и фальши. — Но я очень хочу знать — как?
На лице Билла снова появилось самодовольство. Но теперь оно не раздражало Балура. Ящер положил обширную ладонь на плечо Летти и не снял, даже когда ее колени слегка подогнулись.
— Ладно, — согласился Билл. — Я скажу как.
— Ты скажешь как, — подтвердила Чуда.
На взгляд Балура, она сейчас очень походила на разочарованную и раздосадованную маму аналезианского выводка. С чего тут досадовать, ящер решительно не понимал.
— Так вот… — начал Билл.
Балур готов был поклясться: Биллу не терпится рассказать — но он побаивается. Наверняка не хочет выслушать много приятного за то, что водил всех за нос. Оттого Балур решил, что имеет моральное право вколотить голову Билла в плечи после всех и всяческих объяснений.
— Так вот, — продолжил Билл, — очевидно, что план был сложнее, чем я рассказал вам. Но в свою защиту скажу, что, когда я придумал план, мои ноги были завалены кишками шпиона, и оттого я сделался чуточку параноиком. Если бы Консорциум прознал хотя бы о части настоящего плана…
Билл видел выражения на лицах компаньонов. Симпатии в них было немного. Совсем.
— Послушайте, — выговорил он умоляюще, — Летти из-за этого уже выколотила из меня целую гору дерьма.
Летти кивнула. Балур с нежностью взъерошил ей шевелюру.
— Если сделаешь это еще раз, я отрежу твою лапу и смастерю из нее плевательницу, — предупредила Летти.
Балур счастливо улыбнулся.
— Клянусь, я по-настоящему боялся шпионов, — заявил Билл.
Экивоки начали утомлять Балура.
— Будь остановившим вокруг да около и стань объясняющим, как ты живой, пока я тебя не сделал мертвым, — прорычал ящер.
— Ну, все вы знаете кусочки общей картины, — продолжил Билл и затем указал на ящера. — Ты же знаешь, я пришел к тебе и сказал, что передумал насчет маневра, и нужно мобилизовать всю армию для настоящей атаки. Ты же, наверное, заподозрил, что я ходил и к другим и говорил про перемены в плане.
— С какой стати мне суть заподозрить о том? — возразил Балур, которому гипотеза Билла показалась логически ущербной.
Тот умоляюще взглянул на ящера. Но прежде чем Балур успел взъяриться, обвинить и объяснить, что подразумевать такое может только идиот в разговоре с идиотом, Летти пресекла будущую дискуссию замечанием:
— Я все еще не понимаю, зачем было нападать по-настоящему. И почему ты не рассказал мне заранее.
— Да из-за шпионов! — воскликнул Билл, шокированный тем, что приходится объяснять снова. — У нас собралось так много народу, что никто не узнавал даже пророка. И как мне распознать шпионов? Того, у палатки, мы нашли лишь потому, что он оказался совсем никудышный. А если были и получше? Когда мы с Летти ушли в чужой лагерь, то оказались среди врагов. Из-за того же я и сказал Балуру атаковать по-настоящему. Ведь если бы шпион подслушал про наш обманный маневр, армия Консорциума не поддалась бы на уловку и мы не смогли бы угнать фургоны с деньгами. Однако если вражеское
