— Пап, я знаю, что он не бился. Он сам сказал мне.
Ответом стал папин кивок — медленный и неумолимый, будто смена времен года.
— Да, парень. А ты знаешь, что Фиркин делал?
Билл нерешительно покачал головой. Фиркин на этот счет особо не распространялся.
— Да, Фиркин не пошел с оружием в поля и леса, это правда. Но он не сидел сложа руки, не бежал и не прятался. Он не был трусом, а был, как говорят люди, «стратегом». Он говорил нам, как воевать, — если понимаешь, о чем я. Он знал, куда нам идти и когда. И как туда попасть, и что делать, когда попадем. И как лучше добиться своего. Он знал не известное никому, и я до сих пор не понимаю — откуда. Может, ему кто-то подсказывал? Правда, иногда он уходил. Наверное, тогда и разузнавал, что к чему. Я не знаю. Но в этой части долины он был самым важным человеком для нашей войны.
Папа обнял Билла, притянул к себе.
— Парень, мы проиграли, — сказал папа.
В его голосе прозвучала такая боль и тоска, что Билл в свои шесть лет мог ощутить лишь малую их часть.
— Все планы Фиркина закончились тем, что Мантракс засел в крепости и принялся слать солдат по наши деньги. А ведь у него были хорошие планы. Просто они оказались недостаточно хорошими.
После этих слов Билл лучше понял, что такое настоящая взрослая горечь. А папа поглядел в глаза сыну и обнял крепче.
— Билл, я люблю Фиркина, как брата. Когда-то я тоже воевал за него. Но наш проигрыш, власть дракона, страх… в общем, Фиркина надломило. Он стал как плуг, которым уже не пропахать ровной борозды.
Отец посмотрел на Билла и умолк. Разве тут помогут слова?
Билл обвел взглядом пещеру, посмотрел в лицо Летти, полное ожидания. Хорошо бы сказать ей именно то, что она желает услышать. Билл подумал, что Фиркином, наверное, владело похожее желание понравиться людям, говорить то, что они хотят услышать. Но теперь Фиркин — валяющийся под ногами пьянчуга. Билл не станет таким.
— Я понимаю: вам кажется, что мне многое известно и меня можно использовать, — проговорил Билл, ухмыляясь, но не ощущая ни грана веселья. — Но вот беда: все мое знание говорит: ограбить дракона невозможно.
Повисла долгая тишина. Билл расслабился. Наверное, с авантюрами уже покончено. Можно попробовать выспаться и распланировать остаток жизни поутру.
Балур повернулся к Летти и спросил:
— Как суть, по-твоему?
Та дернула плечом.
— Способ всегда есть.
Билл стиснул зубы. А что, если эти идиоты и вправду попробуют? Подумают, что умения расправляться с гоблинами хватит на Мантракса? Жуть. Тогда придется не только уносить ноги от Консорциума, но и стать сообщником покушавшихся на Консорциум.
Билл попытался описать головорезам всю непрактичность плана.
— Единственный способ открыть ворота — загнать все население деревни в горы и заставить столпиться на плите.
— Да, — кивнула Летти. — Это сработает.
В ее голосе прозвучала деловитая констатация факта, сильно напугавшая Билла.
— Нет, не сработает! — возразил он.
Лицо Летти сделалось подозрительно вдумчивым.
— Деревенские ни за что не пойдут! — в отчаянии заявил Билл. — У всех имеется маленькое глупое желание дожить до завтра.
— Да, их суть нужно побуждать, — пробормотал Балур, кивая.
— Чем? — засмеялся Билл. — Денег не посулишь. Их нет. Потому мы и говорим про ограбление. Конечно, побудить-то всегда можно, если наварить огненного зелья на всю деревню. С зельем море по колено и драконы на завтрак. Но где ж ты отыщешь того, кто наварит?
Он фыркнул.
Чуда неожиданно расправила плечи и объявила слегка удивленно:
— А что такого? Я могу наварить.
Затем она поймала взгляд Балура и быстро добавила:
— Это алхимия. Мое хобби. Ну… расслабляет…
Она глянула на Балура.
— Но это не магия, нет! Я же говорила вам, я поклялась!
— Нет! — выдавил обескураженный Билл.
