– Для востока его люди, может, и серьезные, но для запада – суета и тлен. Запад без разбора всех перемалывает – и талантливых спецов, и полных дилетантов. У последних иногда даже больше шансов, они не всегда стрелять торопятся, или им даже не из чего стрелять. Тут все не так, как на востоке, тут комната со спящими младенцами, на западе даже дышать надо беззвучно, и сердце должно биться через раз. Сколько отсюда до того места?
– Если по прямой, километров шестьдесят получается, может, шестьдесят пять или семьдесят, вряд ли больше, с масштабом плохи дела, точности никакой. Но учти, что по прямой тут ходить не получится.
– Согласен с тобой, вряд ли по прямой удастся, местность сложная. Ты сможешь за сутки сто километров пройти?
– Не пробовал, но цифра выглядит страшно.
– Сможешь, ты крепкий и не такой уж зеленый. Это и во внешних мирах не рекордное достижение, а Улей тебя уже успел улучшить. Но торопиться не нужно, лучше заночуем неподалеку, чтобы с полными силами там появиться, неизвестно, что нас ждет.
– Да ты не беспокойся, с полными силами придешь или не с полными, так и так нас там завалят. Даже если Гробовщика с ними не окажется, толпой сработают, народу в Полисе хватает, и техника хорошая есть. Это не бродяги безродные, это местное элитное подразделение – что-то вроде специализированного отряда, обеспечивающего безопасность караванных путей. Полис на этом деле плотно завязан. Я бы роте таких спецов предпочел взвод нормальных ребят из той, прежней жизни, но здесь другие запросы, здесь такие парни, как эти, – серьезная сила. Зря ты Черепа и Гномика спровадил. Гномика еще ладно, пусть идет, а вот без Черепа у нас нет невидимости, теперь незаметно не подберемся.
– Невидимость – не панацея. И против нее средство найти можно.
– Это как? Особое умение?
– Необязательно вмешивать дары Улья. Существует разная техника – и от нолдов, и попроще, сигнальные системы специальные, а еще тени полностью скрывать трудно, особенно в некоторых условиях, есть способы, работающие на этом. При большом желании и хороших возможностях разглядеть любого получится. Они знают о невидимости, они будут на нее рассчитывать. А мы их удивим, мы будем видимыми.
– Ага, ну да, конечно, они в обморок попадают, когда мы, такие красивые и страшные, пойдем к ним по чистому полю.
– Там чистое поле?
– Что-то вроде микрорайона посреди степи. Дома плохо выглядят, по сути, рассыпающиеся коробки в пять этажей. В самом микрорайоне укрытий хватает, но все подходы к нему открыты. Единственное нормальное место – со стороны заброшенного дачного поселка подобраться, мы так и делали. Но там тоже чистая полоса перед домами остается, плюс через канал придется перебираться. Пять-шесть наблюдателей могут спокойно контролировать все окрестности, незаметно к домам не проскочишь. Так что насчет Черепа не могу с тобой согласиться – он бы сейчас лишним не был.
– Черепу нужно отдохнуть. Ему вообще не стоило сюда идти, мне его навязали. Рановато ему на запад ходить, он не такой, как я и Гномик, он слишком молод, и у него свои трудности.
– Не знаю, что с ним не так и кто его тебе навязывал, но должен сказать, что польза от Черепа была. Что бы мы без него делали возле тот чертовой лесополосы? Там бы и остались, не добежав до дороги.
– Не факт. Ты же не забыл, каким образом погиб человек, который бросал в нас гранаты? В этой истории много непонятного, но одно можно сказать наверняка – кто-то из них не хотел нас убивать, а это вызывает множество вопросов.
– Или очень хотел, но не таким простым способом. Меня ведь заказали с условием скормить заживо мертвякам и это дело на камеру заснять, гранаты из невидимости в такой вариант не вписываются.
– Ты думаешь не о том, пропускаешь много важного, ни на чем не останавливаешь взгляд надолго. А этим ты себя ограничиваешь, оставляешь без правильных ответов. Черепу здесь делать нечего, он слаб, он мог подвести группу и себя.
– Звучит неубедительно. Как по мне, толку от него было побольше, чем от всех вас.
– Опять не о том говоришь.
– Ты намекаешь, что у Черепа с головой нелады? Не такой уж он и псих, действовал адекватно, да и что от него требовалось? Только невидимость обеспечивать, с этим он прекрасно справлялся.
– Мне лучше знать, на что он способен, а к чему неприспособлен. Я в ответе за него, это мое решение. Можешь считать, что он мой сын и что я его пожалел.
– Для папочки и сына вы как-то совсем уж друг на друга не похожи. Ну разве что две ноги и две руки – количество совпадает.
– Я ему не отец. И даже не дальний родственник. Мы и родом из разных миров, и у нас разные истории. Ты же знаешь, что у новичков первое время с головой беда? А уж у тех, которые вот-вот переродятся, доходит до нехороших вещей.
– Знаю.
– С такими всякое случается. Его сходящий с ума отец убил жену, сына и тещу, а последнее, что успел сделать, прежде чем начать урчать, – изнасиловал дочь. Самые разные проблемы с психикой на этом этапе наблюдаются, в том числе омерзительные, немыслимые, случаются истории и похлестче. Каким образом девочка сумела оттуда выбраться, это уже не важно, но ты понимаешь, через что ей пришлось пройти. Она выжила только потому, что ее подобрали люди из религиозной общины. Неприятная община, неогуманисты, в отличие от нас, их мало где запрещают, и это меня удивляет,
