– Не видел и не хочу видеть.
– Оружия не видно, странный какой-то парень, даже топора при нем нет. Подай-ка вон ту палку, карманы ему поломаю.
– Зачем?
– Спораны, горошины и особенно жемчуг очень долго против черноты держатся. Даже не могу сказать, сколько могут пролежать, не испортившись. Если руками трогать такого мертвеца, он на черную чешую рассыплется, тяжело в такой куче что-нибудь найти. А вот деревянный предмет хорошо подходит, палка только дырки в одежде проделывает. – Поясняя это, Пастор вовсю ковырялся в угольном тряпье покойника, превращая его в труху в области карманов.
Покончив с этим делом, сектант поднялся, без сожаления произнес:
– Зря мы к нему свернули, ничего полезного нет. И почему его сюда понесло? Странный человек, странная смерть…
– Далеко отсюда до края? – спросил Карат ради поддержания разговора.
– Неоднозначный вопрос. Если вон в ту сторону идти, нужно за холм перевалить, и чуть дальше зелень начнется. Узкая полоска, стаб мелкий, далеко в черноту вклинивается, как тропа. Может, этот шел именно по нему, и когда закончилась зеленая трава, сворачивать не стал. Но есть версия, что он пришел вон оттуда. Там стандарт километров в трех с половиной по прямой, мы туда минут за сорок доберемся, дорога легкая. Но стандарт тупиковый, из тех самых кластеров, которые гибельны для всех, на него попавших. Я тебе о них вчера рассказывал.
– Помню.
– По нему мы хорошо на запад продвинемся, а дальше всего один узкий момент останется – через реку придется перебраться, за ней полчаса, и опять чернота. Или по ней пойдем, или по воде, я еще не решил.
– Слушай, Пастор, тебя вообще не тошнит вот так ходить?
– Ты имеешь в виду черноту?
– Ну а что же еще?
– Поначалу тошнило, когда молодым был, потом привык. Человек – создание уникальное, он ко всему привыкает. Сейчас мне без разницы, что зелень, что чернота, главное, слишком долго на ней не оставаться. Ты тоже привыкнешь.
– Ага, конечно, если Бирон меня раньше не скормит мертвякам, а это почти наверняка, если доберусь до тушки скреббера. Я показал тебе нужное место на карте, может, ты без меня как-нибудь справишься? Ты представить не можешь, как мне неохота встречаться с ребятами Бирона.
– Карат, я тебе уже сказал – картам запада верить нельзя. Это Улей, и это запад, поэтому ты сам должен показать.
– Ну так может я покажу и назад, а дальше ты сам?
– Можно и так, но вначале покажи. Возможно, после этого ты не захочешь уходить. Мне кажется, у тебя в голове сейчас сумятица, ты сам не знаешь точно, что именно для тебя выгоднее.
– Как по мне, лучше пусть тебя одного там завалят, а не нас обоих. Я вообще не понимаю, чего ты так упрямо лезешь в это дело? Свет клином вашей секте сошелся на этом скреббере? Что в нем такое особенное?
Пастор, перестав тыкать палкой в рассыпающегося покойника, поднялся, вскидывая пулемет на плечо, и равнодушно ответил:
– Тебе это знать не нужно. Просто покажи место, а дальше ты сам по себе, а я сам по себе. Надо прибавить скорости, до зеленой зоны около сорока минут осталось, если быстро идти. Там тебя тошнить перестанет.
Насчет живой травы нормального цвета Пастор не обманул, до нее добрались приблизительно за сорок минут. Точно сказать Карат не мог, его часы еще вчера превратились в бесполезных хлам, чернота даже тонкую механику обычно быстро выводит из строя, а уж электронику вообще мгновенно. Надо бы выбросить бесполезную вещь, но она постоянно напоминает о своей бесполезности, а следовательно, если подвернется на глаза замена, меньше шансов ее пропустить.
Не успели и пятнадцати шагов по зелени сделать, как Пастор свернул в кусты и Карата за собой поманил:
– Посидим тут тихонько, нужно почистить пулемет.
– Ты же только вчера вечером его чистил.
– Через черноту ходили, оружие черноту не любит. Пистолет я тоже почищу.
– Дай мне, быстрее почистим.
– Не дам.
– Что так? Не доверяешь? Сам же хотел мне что-нибудь вручить, если найдем.
– Чужое бери, а мое оставь мне.
– Понял. Значит, тоже суевериями страдаешь?
– Нет, просто привычка такая. У нас, у долгожителей Улья, много странных привычек, таким юнцам, как ты, их не понять.
– Но кое-что я понимаю.
– И что же?
