нежелательно. Прочитайте то, что написано на первой странице.
– Отсюда нельзя уйти, – заявила девушка от ворот. – Наши пробовали, ничего хорошего не получилось.
– Можно. С нами все получится, – сказал Пастор и улыбнулся без тени эмоций, будто кукла резиновая.
– Тут написано про какой-то очищенный споровый раствор, – завил мужчина. – Если переживший все это лежит при смерти, в себя почти не приходит, его можно вылечить такой гадостью?
– Не стоит называть гадостью то, что спасает всем нам жизнь, – ответил Пастор. – Споровый раствор почти все может, в том числе и лечить.
– Тогда у меня второй вопрос – у вас он есть?
Глава 27
Старшего в четверке звали Архипом, и, как заподозрил Карат спустя несколько минут после знакомства, трое остальных до сих пор не превратились в груды обглоданных костей исключительно благодаря его действиям, как в корне ошибочным, так и правильным.
Не имея хотя бы частичного комплекта знаний о здешнем мироустройстве, не ошибаться невозможно.
На момент перезагрузки в деревне находилось более четырехсот человек. При хорошем раскладе из такой толпы должно было получиться порядка десятка иммунных, но в данный момент их насчитывалось всего четверо, и ожидать новых не приходится: в ловушку Стикса эти люди угодили две с половиной недели назад, подкрепления не предвидится – кругом непроходимая чернота, финальная фаза процесса заражения осталась в прошлом – все местные уже давно обратились.
Когда все только-только завертелось, здешний представитель районного совета весьма оперативно взял бразды правления в свои руки, потому как был мужиком решительным и неглупым, местные его уважали за возраст и богатый опыт, а также он отвечал за мобилизационные мероприятия. Карат так и не понял его роль в них, но очевидно одно – военнообязанные подчинялись ему так, как должны подчиняться старшему офицеру.
Непонятно, что за порядки царили в этой явно нестандартной стране, но чуть ли не все мужчины и часть женщин норовили удариться в милитаризм по любому поводу, начиная от загоревшейся в поле скирды соломы до традиционной драки молодежи на танцах. Вот и теперь, не прошло и двух часов после исчезновения электроэнергии и связи, как ключевые точки были обеспечены электричеством при помощи собранных по деревне генераторов, а в райцентр отправилась машина с делегатом связи.
Вернулась она подозрительно быстро с крайне неправдоподобными новостями, из которых лишь одна не вызвала недоумения – обнаружилась причина исчезновения света, линия электропередачи была обрезана километрах в четырех от деревни, возможно, диверсантами. Все прочее прямо указывало, что рассказчик явно не в себе, да и внешний вид мужчины это подтверждал – пот с него лился ведрами, речь становилась все более и более сбивчивой, голос изменялся.
Выслушав фантастический доклад впадающего в бредовое состояние делегата связи, командующий лично отправился в ту же сторону и, быстро вернувшись в крайне расстроенных чувствах, начал спешно готовить деревню к обороне от серьезного противника. В частности, был расконсервирован склад тяжелого вооружения и гранат, в который, по правилам, позволено заглядывать не чаще одного раза в год, исключительно ради наведения порядка и ревизии, собраны и очищены от смазки хранившиеся там три старых крупнокалиберных пулемета, их установили с таким расчетом, чтобы контролировать самые удобные подъезды и массированно поражать низколетящие цели.
Паранойя командующего дошла до такой степени, что он, опасаясь атаки бронетехники, почти успел организовать пункт по изготовлению бутылок с коктейлем Молотова и регулярно звонил по отключенному телефону, истошно требуя немедленно прислать ему радиоуправляемые фугасы, ударный беспилотник с длинноногой девушкой-оператором и трех инструкторов по минно-подрывному делу, на случай партизанской войны. Инициативность начавшего сходить с ума свежего зараженного иссякла в тот самый момент, когда он утробно заурчал и попытался вгрызться в шею симпатичной бабенке из озорных разведенок, которую лично поставил при себе связисткой в самом начале эпопеи.
Несмотря на столь неожиданные штабные потери, жители деревни сохранили боеготовность. Даже мало того, начали организовывать карантинные пункты, куда живьем стаскивали впадающих в безумие соседей при помощи веревок и единственного бредня, конфискованного у самого злостного браконьера.
Больных становилось все больше и больше, в какой-то момент процесс вышел из-под контроля, начались нападения на улицах и в жилищах, оставшиеся на ногах не могли поспевать везде, к тому же большая часть сохранивших боеспособность страдала от недомоганий физических и психологических. Невозможно было определить, кто следующий в очереди впадающих в безумие, ряды бойцов стремительно таяли, подмоги не было, на улицах загремели первые выстрелы.
Разведчики, прежде чем обратиться, успели шепнуть во многие уши, что дорога к райцентру тянется километра на четыре, а дальше, прямо за обвисшими проводами, начинается непонятная выжженная земля, там даже ходить невозможно, мгновенно с ног валишься. Выжившие и верили и нет, пришлось к утру организовать еще одну поездку. Точнее, две, пару машин в разные стороны послали. Обе вернулись оперативно с аналогичными известиями – далеко уехать не получается, деревню и прилегающую к ней местность окружает непонятная чернота. Если предположить, что эту землю выжгло, не сходится изменение рельефа, появление или исчезновение лесополос, другие дороги и прочие несоответствия.
К тому же что это за огонь такой, если его никто не видел, а на пораженную им территорию ступить нельзя? Человека тут же скрючивает, он теряет
