лечатся молниеносно.
За выходом из злосчастной протоки берега изменились в нехорошую сторону. Очевидно, участок реки, который механизм Улья сюда поставил, уровнем отличался в большую сторону. Вода – не твердь, она всегда стремится занимать пониженные участки, так что нависать над окружающей местностью не стала, растеклась в обе стороны, обнажив дно на всем протяжении кластера. К сожалению, дно это было топким, илистым и присыпанным грудами водорослей, в ловушке которых остались мальки, улитки, ракообразные и прочие некрупные водные обитатели. Это добро на жарком солнце начало нехорошо благоухать, что привлекло мух со всей округи. Назойливые насекомые на сужениях русла не давали покоя, приходилось увеличивать скорость, создавая встречный поток воздуха. Но от въедливого запаха это не помогало, даже ко всему привычный Шуст счел его тошнотворным.
В общем, давно запланированная поездка чуть ли не со старта внесла корректировки в планы, а теперь еще и негативными впечатлениями начала обрастать. Шуст, время от времени вспоминавший, что он достаточно суеверный человек, мрачнел все больше и больше, ведь всякий рейдер знает: если рейд пошел криво с первых шагов, дальше ничего хорошего не жди. Карат в дурные предзнаменования не верил, но ему тоже было не по себе, да и обидно за потерянное время, ведь он планировал добраться до озера еще засветло и подыскать удобное место для ночлега. На столь утомительные задержки он не рассчитывал – это явно лишнее, напрягает.
Хуже всего приходилось Гранду, серый временами чуть ли не плакал. Может, зараженные и не любят воду, но он ее просто ненавидит. Оказаться посреди реки – для него чуть ли не ад. То и дело с намекающей укоризной посматривал на Карата – дескать, по милости жестокого хозяина, вот уже третий раз попадает в столь кошмарную обстановку.
Даже Диана, вечно старающаяся показать, что ей все нипочем, начала кривить носом – вонь гниющих берегов ей не нравилась.
Команда коллективно проявляет недовольство, так и до бунта недалеко.
Глава 12
Благоухающий участок пересекали около двух часов. Могли управиться быстрее, но не позволяло обилие мелей и всяческого хлама – не хотелось рисковать, несмотря на все клятвенные обещания производителя, в высочайшую прочность лодки верилось слабо.
Под конец пришлось пробираться, лавируя по настоящему кладбищу барж. Похоже, здесь у них раньше было что-то вроде популярной стоянки, а когда большая вода ушла, оставив жалкое мелкое русло, корпуса легли как придется и на оставшееся прикрытым дно, и на обнажившиеся берега. Здесь к вони гниения органики прибавились запахи разлившихся нефтепродуктов. А еще Карат опасался, что с металлических громадин начнут прыгать зараженные. Но, как это ни странно, ни одного мертвяка не заметили. Должно быть, команды, столкнувшись с непонятным явлением, поспешно высадились на сушу, ни одна тварь по палубам не разгуливала.
Выбравшись из развала барж, дружно вздохнули – впереди расстилалась широкая водная гладь с нормальными на вид берегами – ни малейших признаков того, что они обнажились при переносе. Учитывая то, что ветерок поддувает с запада, вскоре нехорошие запахи окажутся за спиной.
Так и оказалось, обоняние больше не страдало от нестерпимой вони, полчища мух тоже перестали докучать. Скорость увеличилась, глубины пошли приличные, мусора попадалось немного, и почти весь он мелкий. Лишь однажды пришлось поволноваться – налетели на труп, заметили его в последний момент, прошлись и днищем и винтом. После этого, несмотря на возражения Шуста, Карат сбавил газ. Да, он понимал, что такие столкновения вряд ли опасно навредят хорошо себя показавшей лодке, но как-то неприятно. Лучше двигаться медленнее, но с таким расчетом, чтобы вовремя высматривать утопленников.
Их здесь почему-то хватало. Странно, ведь берега не сказать, что густо населенные, в основном та еще глушь. Непонятно, откуда эти трупы. Течением принесло? Но ведь его нет, сказывалось только в самом начале, в районе моста, и быстро сошло на нет.
Спустя час сделали первую остановку на маленьком островке посреди реки (если эти далеко тянущиеся «лоскутные водоемы», присущие исключительно Улью, можно так называть). Давно назрела необходимость: ноги надо размять, пожевать чего-нибудь не под рокот мотора и болтанку, а в тишине и спокойствии, ну и груз нормально переложить, а то забрасывали пожитки в большой спешке.
Пока Шуст предавался безделью, неправдоподобно ссылаясь на нетрудоспособность по инвалидности, Карат возился с вещами, а Диана мастерила бутерброды и прочую нехитрую снедь. После немного посидели, глядя на воду, работая челюстями и попивая приготовленный на походной газовой плитке чай. Солнышко ярко светит, птички щебечут, спокойствие и благодать, редкий для Улья случай, когда бояться почти нечего. Оба берега скрыты стенами непролазного тростника, через который отдыхающую троицу не разглядеть, да и располагаются далековато, русло здесь широкое. Сам островок всего ничего, его за минуту по кругу обойти. Низкий, песчаный, из растительности лишь скудная трава и несколько чахлых кустиков. Зараженным внезапно выскочить неоткуда, и пуля снайпера вряд ли прилетит: местность не благоприятствует обустройству засад.
Шуст, наливая себе вторую кружку чая, спросил:
– Я так и не понял, ты говоришь, что водой до цели не дойти? Правильно?
– Может, дорога и есть, даже примерно представляю, где она, но ее искать надо. Попробуем поближе подобраться, вдруг отыщем подходы к тому каналу. Ну а если не получится, в худшем случае нам останется километров двадцать пять по суше. Городских кластеров по пути нет, там сплошные поля, посадки, чернота с юга подпирает. Мертвяков, конечно, много, но терпимо, если не нарываться, проскочить можно.
– Карат, смешно такое про себя говорить, но я сейчас тот еще ходок. Мне в больнице надо отлеживаться, а не по западу бродить. Так что для вас я что
