погладит.
Трофим неспешно подошел к цыганке, сел рядом.
– Здравствуй, Сапфира.
Мужичонка смолк на полуслове, удивленно уставился на незнакомца. Цыганка чуть отстранилась, разглядывая Трофима в свете фонаря, висящего на столбе, – не узнала.
– Ты, фраерок, не в свою тарелку влез, – оскалился мужичок. – У нас с цыганкой дело не твоего ума.
Пальцы его украшали колотые перстни, в которых Трофим не сильно разбирался, но законную воровскую печать, скрытую среди остальной бутафории, он различил четко.
– Пахана ломаешь, карманник? – спросил Трофим, глядя себе под ноги. – А что тебя участковый пока не вычислил? В район поехал или в отпуске? Ты, чудило, вообще на учет стал или ждешь, когда тебя госпечатью парализует?
Мужичок дернулся, отступил на шаг.
– Ты, ссученный, на кого хвост подымаешь? – сипло произнес он, надвинув кепку на лоб.
Вмешалась Сапфира.
– Иди, Саша, иди, – цыганка вскочила с места, заслонив собой Трофима. – Завтра утром договорим, драгоценный.
Саша хмыкнул – он давно хотел дать стрекача подальше от мутного фраера со шрамами, – неспешно развернулся и, махнув своим парням, ушел к калитке танцплощадки.
– Ну, здравствуй, чаворэ, – Сапфира с грустью взглянула на Трофима, как когда-то в детстве поцеловала в лоб.
– Ой, горе мое, – она заговорила по-цыгански, поминая Бога, вытирая шершавыми ладонями лицо Старостина, крестя большим пальцем его лоб.
Еще одна капля меда упала на сердце, горючие слезы жгли глаза, но от этого становилось немного легче.
– Ой, сколько на тебе, – вздохнула цыганка и стукнула кулаком о кулак у груди Трофима.
Сперло дыхание. С камня словно слетел слой окалины, и острые ее осколки брызнули в стороны, раня плоть. Старостин всего лишь покачнулся – за день тело привыкло к пыткам, хотя он думал, что камень добьет окончательно и готов был умереть на своей малой родине.
– Ой, золотой мой, сильный ты, да силы одной мало. Носишь ты за собой тоску людскую смертную. Всех не уберечь тебе, – Сапфира огладила его плечи, перекрестила последний раз.
Трофим знал: на человека с пентаклем это не действует – церковь отделена от государства и ее печать влияет на жизнь небольшой группы людей – в основном, стариков, – которые веруют и молятся в храмах.
– Сжигать тебе ее надо, – продолжила цыганка.
– Как это? – удивился Трофим.
Ничего такого они не практиковали. Специалисты твердили о внутренних силах и силе единства государства, но о сожжении людской беды никто не говорил.
– Жалеешь ты виноватых, берешь их вину на себя, – цыганка пыхнула трубкой. – Чаворэ, ты не Спаситель, на всех тебя не хватит. Видишь, чего это тебе стоило?
Трофим ссутулился, поник.
– Не знаю. Отпустили домой. То ли списали подчистую, то ли верят – оклемаюсь и вернусь в строй.
Немного помолчали, и Сапфира сказала:
– Никто не может помочь тебе, чаворэ, – в сумерках кольца на ее пальцах тускло сверкнули – цыганские печати говорили с Сапфирой, советовали. – Сам ты должен найти ответ. Джя Дэвлэса, чаворэ!
Домой Трофим не пошел. Свернул к ставку к любимому деревянному настилу среди длинной осоки. От воды тянуло прохладой, первые звезды, размытые зодиакальным светом, отразились в водной глади.
Майор-специалист посетил его на третий день, когда сняли повязки. Майор вошел бодрым шагом, приставил к койке стул.
– Здравствуйте, Трофим Евгеньевич.
Старостин молчал – губы еще не совсем зажили и трескались при малейшем движении.
– Как самочувствие? – Майор добродушно улыбнулся – дар приветливости от рождения. Таких и берут в спецы: любому улыбнуться и самый угрюмый разговорится. С Трофимом не получится. Он смотрел то на майорские погоны, то на папку в руках специалиста, только не в глаза.
– Вижу, идете на поправку, – гость прекрасно понимал его. – Уж простите, но у меня к вам дело. Стратегический комиссариат расследовал причины аварии. Виновных нашли, и они понесут наказание.
Спец замолчал. Если бы Трофим мог, он бы усмехнулся. Виновных не трудно было вычислить. Они – механики или инженеры – допустили ошибку, которая едва не стоила дублеру Старостину жизни. Считай, неумышленное злое действие по отношению к Трофиму. Его дар защитил космонавта и самого дублера, обратил зло на виновных в аварии. Кто-то сразу заболел, у кого-то с родственниками случилась беда или по мелочи – кошка сдохла. Стратком –
