вокзал. Тут почти всегда многолюдно. Но и силовых структур хватает, транспортная милиция, его бойцы. Военный комендант. И у каждого свои функции. Федор проконтролировал своих людей. Все в порядке, службу несут исправно. Вышел на перрон. Как раз из Москвы прибыл военный эшелон. На перроне толчея. Кто-то из солдатиков курит, разминает ноги, другие с чайником или котелком бегут набрать кипятка. Сейчас уже забыли, что это такое. А еще с дореволюционных времен рядом с вокзалом была будочка и два крана – с холодной водой и кипятком. Проезжающий пассажир всегда мог набрать в какую- то емкость кипятка, заварить чаю. К эшелону сразу подошли желающие уехать. Приказами по Наркомату обороны брать попутчиков строжайше запрещалось. Но иногда военных, у кого документы в порядке, брали старшие вагонов. Как не помочь своему брату-армейцу, у каждого на гимнастерке нашивки за ранения и медаль блестит? А гражданских часовые от вагонов отгоняли. Обычная суета. Мимо Федора прошли четыре солдата, вернее, сержант и трое солдат. Группа уже затесалась в толпе, как до Федора дошло. У этих солдат вещевые мешки за плечами, причем туго набитые и тяжелые, лямки в плечо врезались. Солдаты из эшелона выскакивали налегке – покурить, набрать воды. Зачем им сидоры? У рядовых, следующих на фронт, личных вещей практически нет. Бритвенные принадлежности, мыла кусок, полотенце, носки шерстяные домашние. И сидор от такой скромной поклажи тощий – веса два кило. Федор обеспокоился. Надо проверить.
– Бойцы! Прочесываем перрон. Ищем сержанта и трех бойцов. Все в ватниках и сидоры за плечами. Справа от меня, дистанция пять метров.
Прошли перрон. Толчея большая, но искали внимательно. Не обнаружили.
– Стоять у входа на вокзал, наблюдать.
Федор к бойцам пропускного пункта подошел.
– Сержант, а трое бойцов в ватниках, с сидорами, не проходили в город?
– Никак нет.
Федор зашел в отдел транспортной милиции, что на вокзале был, известил дежурного, чтобы милиционеры при встрече досмотрели группу. Сам еще раз прошел по вокзалу. Зал ожидания невелик, за десять минут осмотрел. Нет группы, как испарилась. Может, на других путях еще эшелоны стоят? У кабинета военного коменданта станции очередь из военнослужащих. Федор протиснулся, показал удостоверение.
– На станции военный эшелон стоит, со стороны Москвы прибыл. А другие эшелоны прибывали?
– Три часа назад поезд ушел, больше не было.
– Понял, спасибо.
Федор стал раздумывать, выйдя на перрон. Не могли же солдаты провалиться сквозь землю? Если пошли по пути через другую сторону от станции, так там пакгаузы, водокачка, везде охрана, не пройти. У выходов по станции, если по рельсам идти, с обеих сторон стрелочники, милицейский пост. Беспокойство Федора нарастало. Себя казнил – почему не досмотрел сразу, не проверил?
– Бойцы – за мной!
Быстрым шагом от вокзала в сторону выходных стрелок. Надо поговорить со стрелочником, милиционером, не проходили три солдата? Первый и неожиданный сюрприз ждал в будке стрелочника. Пожилой железнодорожник лежал на полу, мертв. Убит ножом в сердце. Удар единственный, точный. Так действуют люди подготовленные, профессионалы. Милиционера Федор искать не стал, потеря времени. Сразу понял, куда группа направилась – к железнодорожному мосту. Он рядом.
– Бегом!
И сам рванулся вперед. Уже на бегу крикнул:
– Оружие – к бою!
Достал пистолет из кобуры, передернул затвор. Немцы, не получив сигнал от ранее заброшенной группы, ликвидированной на хуторе, продублировали заброску, но уже по другим каналам. Поняли – первая группа провалилась. А мост надо уничтожить, объект стратегического значения, через него идут поезда с техникой и личным составом на север и северо-запад страны. Уничтоженный мост на месяцы сорвет подвоз войск. Конечно, можно доставлять войска по дорогам. Но, учитывая почти полное отсутствие дорог, распутицу, сделать это было сложно. Надо задействовать большую массу автомашин, а РККА была моторизована слабо. А кроме того, на марше вырабатывался ресурс техники. Достаточно сказать, что пальцы танковых гусениц приходили в негодность, скажем, на «Т-34», уже через пятьсот километров пробега. Не было в 1941–1942 годах еще в массовом танковом производстве легированных сталей для высоконагруженных деталей. Вот и получится, что после марша по дорогам, танки или самоходки должны будут ремонтироваться, а не вступать с ходу в бой.
Мост был из железных пролетов, покоящихся на каменных быках. Быки взорвать сложно, для этого тонны взрывчатки нужны, а пролеты обрушить, так и двадцати килограммов на каждый хватит. Только разрушить все быстро и просто, а восстановить сложно. На то и был расчет. С обеих сторон моста на берегах, были будки, где располагались посты охраны.
Федор с бойцами добежали до будки, распахнули дверь – пусто. Скорее всего, постовой убит, а тело могли сбросить вниз, с крутой и высокой насыпи. Далеко впереди, на мосту, неясное движение, легкое постукивание. Не иначе – диверсионная группа уже минирует пролет.
Федор терять времени не стал, счет уже идет на минуты, если не секунды. Долго ли заложить под железные несущие балки взрывчатку, подсоединить к взрывателю провода, отбежать на безопасное место и произвести взрыв подрывной машинкой? А если диверсанты фанатики-самоубийцы, то могут
