– Сделаем.
Федор встал справа от калитки, бойцы слева.
Хлопнула дверь, послышались тяжелые шаги. Распахнулась калитка, вышел мужчина во френче, как модно было у партхозруководителей. Бойцы сразу навалились. Один за руку схватил, другой подсечку сделал. Федор успел главного инженера за левую руку схватить, заламывать стал. С трудом повалили фигуранта на землю. Мужчина крупный, сильный. Напали неожиданно, потому свалить удалось. Случись днем – раскидал бы бойцов.
– Лежи тихо, не то пристрелю! НКВД! – прошипел ему в ухо Федор.
Мужчина повернул голову вбок, хрустнуло стекло. Федор сообразил – агент раскусил ампулу с ядом, вшитую в угол воротника.
– Ненавижу, – прохрипел агент, дернулся и затих навсегда.
Неудача! Ушел от них агент. Ни допросить теперь, ни выяснить связи.
– Заносите его в дом, – распорядился Федор.
Трое бойцов с трудом занесли труп на крыльцо. Федор по карманам самоубийцы пошарил, обнаружил ключи, отпер дверь. Достав пистолет из кобуры, вошел первым. Вдруг мужчина не один в доме жил? В прихожей, как и в доме, никого не было.
– Давайте его на кухню.
Труп не слишком вежливо бросили на пол.
– Здоров, как боров, – отряхнул руки Сучков.
Федор свет во всех комнатах включил.
– Парни, по-быстрому дом обыскать надо. Я комнаты осматриваю, Сучков – чердак, Обухов – подвал. А…
– Рядовой Кузьмин, – подсказал боец.
– А ты надворные постройки. Ищем блокноты, тетради с записями, оружие. Одним словом, все то, что мирным жителям не нужно. Деньги, золотые изделия – тоже сюда.
Федор методично стал обыскивать комнаты. Простукивал стены, полы, осматривал содержимое чемоданов, шкафов, сундука. Ничегошеньки интересного. Нашел две книги, которые могли служить ключом для шифрования, а еще пачку пятидесятирублевок. Проверил на просвет, на ощупь – настоящие, не подделка. То, что Глушков агент, сомнений не вызывало, радистка не соврала. Зачем человеку, не связанному с разведслужбами противника, иметь при себе ампулу с ядом и травиться? Но где улики? Или осторожен был до чрезвычайности и не хранил дома ничего компрометирующего? Спросить уже не у кого.
Федор раздосадован был. Сам виноват, раз допустил такой исход. Надо было по башке прикладом шарахнуть, чтобы сознание потерял, затем обыскать. Налицо – промах, упущение. Неприятно было, одну ниточку к вероятной разведгруппе сам оборвал. Солдаты тоже вернулись с пустыми руками. Напоследок Федор достал из карманов умершего агента все содержимое – пропуск на завод, паспорт, портсигар, зажигалку, записную книжку. Будет время – изучит все. А теперь – к месту базирования, вдруг особист чего-нибудь нарыл?
Обратную дорогу Федор размышлял. На радистку выход имели двое – Глушков и неизвестный пока политрук. Если его не найдут, разведгруппа продолжит работу. Фактически убрал он одного агента, пусть даже руководителя группы. Арестовал радистку, но что это изменило? Немцы забросят другого радиста, и группа продолжит работу. А может статься, что запасной радист есть, находится в спящем режиме. Черт, как неудачно задержание прошло! Сам бы себе морду набил за такую топорную работу.
Уже в особом отделе подошел к дежурному.
– Старшина, капитан не приехал?
– Никак нет.
– Соедините меня с калининским УНКВД, городским отделом, старшим лейтенантом Осадчим.
– Подождать немного придется. Да вы присядьте.
Уже через пять минут в трубке раздался знакомый голос Осадчего.
– Привет! Как успехи?
– Пианистку взяли, дала наводку на агента. При попытке захвата раскусил ампулу с ядом.
– Так! Плохо, старшой.
– Сам знаю.
– Еще зацепки есть?
– Есть. Начальник особого отдела устанавливает данные на фигуранта.
– Моя помощь нужна?
– Пока сами справляемся.
– Что с особым отделом в одной упряжке работаешь, это хорошо. Ты где расположился?
– В особом отделе.
