Ди слышала, как у них за спиной гудит ограда. Матиас стоял на свету, и она смогла разглядеть цвет его глаз – карие с зелеными точками. Колени женщины задрожали, и на мгновение ей захотелось сесть на землю.
– Я всего лишь врач из Альбукерке, – сказала она. – И пытаюсь спасти своих детей. Все, что я вам рассказала, правда.
Они пошли дальше.
– Десять дней назад мы послали людей на разведку, – сказал Ганнер.
– И они не вернулись? – уточнила Ди.
Матиас отрицательно покачал головой.
– И как там?
– Кошмар. Невозможно понять, кто заражен, до тех пор, пока они на тебя не нападут.
– Значит, это не только военные?
– Нет. Они объединяются в группы и сообща перемещаются с места на место. И способны сразу распознать тех, кто не заражен. Я не знаю, сколько городов мы проехали, но все они были полностью сожжены. Несколько недель назад нам пришлось уничтожить пятерых наших людей, однако прежде они успели убить трех человек. Это вирус? Вам известно, как он передается?
– Нет, – ответила Ди. – Все произошло очень быстро.
Они перешли дорогу, и женщина увидела следы шин на палой листве.
– У вас есть машины? – спросила она Матиаса.
– Да.
Ди уловила движение возле периметра – один из охранников шел вдоль ограды.
– Две наши женщины беременны, – сказал Ганнер. – И у нас нет врача.
– Я буду рада помочь, – пообещала Ди.
Затем они вернулись из леса на поляну и прошли мимо группы детей, стоявших на траве перед мольбертами.
– Мы гордимся нашей школой, – сказал Матиас. – И охотно примем туда Наоми и Коула.
Днем Ди осмотрела беременных женщин и пятнадцатилетнего мальчика с легкой простудой и сильным кашлем, что позволило ей хотя бы на время отвлечься от мрачных мыслей.
– Мне не нравится это место, – сказала Наоми. – Эти люди меня пугают.
Был поздний вечер. Ди лежала вместе с детьми в их домике на кровати, закутавшись в одеяло. Коул уже заснул.
– Однако это много лучше, чем умирать от голода, – сказала Ди дочери.
– Пожалуй, – согласилась та.
Сквозь оконную раму просачивался холодный воздух. Небо еще не окончательно потемнело, и на его фоне виднелись верхушки елей.
– Мы останемся здесь? – спросила Наоми.
– По меньшей мере на несколько дней. Нам нужно восстановить силы, – объяснила ей мать.
– Это что-то вроде народного ополчения?
– Да, наверное.
– Значит, они верят в разные глупости о правительстве и о черных?
– Не знаю, я не спрашивала. И не собираюсь задавать такие вопросы.
– Я бы предпочла просто отправиться в Канаду.
– Давай не будем спешить, ладно? Во всяком случае, пока они нас кормят.
Посреди ночи их разбудил стук в дверь.
Ди резко села на кровати и огляделась по сторонам. Вокруг царила полная темнота – она погасила все свечи перед тем, как лечь. Ей никак не удавалось сообразить, как расположена мебель в комнате, и она вспомнила о том, где находится, только после того, как узнала голос Матиаса Ганнера.
– Ди, вставайте!
Женщина перебралась через Коула, и ее босые ноги коснулись ледяного пола. Она двинулась на голос Ганнера.
Внутренний замок отсутствовал, и Ди просто повернула деревянную ручку, чтобы открыть дверь.
– Сожалею, что пришлось вас разбудить, – сказал Матиас, как только дверь приоткрылась на несколько дюймов. – Но вы врач. – Он улыбнулся, и Ди заметила темное пятно у него на лице. – Иногда вас вызывают в ночные часы.
– Не слишком часто, – улыбнулась в ответ женщина. – Я терапевт.
– Ну, мне очень жаль, что пришлось вас побеспокоить, но нам необходима помощь врача.
– Что случилось?
– Одевайтесь, я буду ждать вас снаружи.
