монстром, про которого она даже не слышала.
Другой вопрос, что этот факт в некоторой степени объяснял его быструю обучаемость и поразительную скорость при смене личин. А также то, что он с легкостью перекидывался из волка в маленькую мышку и обратно.
Плюс, становилось понятным его умение без проблем менять пол с мужского на женский: выбрал-то он ее совсем соплячкой. Девчонкой, еще не достигшей совершеннолетия. Точнее, когда она была чем-то средним между бесполым ребенком и женщиной.
А еще она подумала о том, что, наверное, именно возрастом Кера (по крайней мере, тем возрастом, о котором все подумали) объясняется удивительная покладистость директора, позволившего ему находиться в академии рядом с хозяйкой, – кажется, все решили, что маленький крыс вряд ли станет чем-то большим, чем он выглядит сейчас, а потому особого вреда не принесет. Даже если станет раза в три больше, как Зорг.
– Скажите, лер, а бывает такое, чтобы метаморф менял свой основной облик? И вообще, как узнать, что он – именно основной, а не один из наведенных?
– Узнать легко: основной облик – тот, который метаморф принимает в первый раз в жизни и впоследствии находится в нем дольше всего. Но менять… нет, такого еще не было.
– То есть для моего Кера это все равно будет крыса?
– Безусловно, – кивнул маг, решив, что разочаровал ученицу. Однако Айра, словно не заметив снисхождения в его голосе, вдруг непонимающе нахмурилась.
– Но, насколько я знаю, лер, последующие его облики не могут сильно превышать по размерам основной. То есть он может вырасти до размеров кошки или небольшой собаки, но при этом уже никогда не будет… скажем, тигром или… э-э, медведем.
– Верно, – снова согласился господин Огэ, отчего она нахмурилась еще сильнее.
– А если он станет другим?
– Такого не бывает, – улыбнулся маг. – Раз он стал крысой, значит, и дальше останется крысой. Или животным, по размерам не сильно превосходящим крысу. Я понимаю, что вам бы, наверное, хотелось чего-то большего, но увы – природу никому не дано изменить.
Кер неожиданно поднял голову и презрительно фыркнул.
– Ладно, – благоразумно оставила эту тему Айра. – А чем отличаются дикие метаморфы от охранных? Только наличием хозяина?
– По большей части, да.
– Но дикие все равно сильнее?
– Зависит от того, где и кем они родились. Точнее, кем стали сразу после рождения. Если зверь быстр и силен, то ваше предположение верно, леди. Если он был мал и труслив, то нет.
– А если он встретит животное, которое во много раз больше его? Он ведь не станет таким же сразу?
– Нет, конечно, – покачал головой господин Огэ, искоса поглядывая на суетящегося на полу метаморфа. – Сперва побудет детенышем, будет прятаться и таиться, как все маленькие дети. Потом сможет пробраться к так называемому «родителю» и попытаться войти в его стаю. Или в гнездо, если первой была птица. А дальше все будет зависеть от того, как его примут: если возьмут в стаю, он всю жизнь проживет в основном облике. Его детеныши, скорее всего, станут такими же. Правда, бывает и так, что инстинкт все же гонит самку прочь от семьи и заставляет рожать детенышей в одиночестве. Чтобы, так сказать, вид не вымер. И тогда все начинается по новой.
Айра поежилась.
– А если метаморфа прогонят из стаи?
– Тогда ему придется искать другой облик и пробовать снова. И чем больше его будут прогонять, чем больше личин ему придется примерить.
– То есть, – девушка даже замерла от неожиданной мысли, – то есть получается, что чем хуже у новорожденного метаморфа получается с обликом и чем чаще его выгоняет потенциальная стая, тем больше он получает личин?
– Да. Но одновременно с этим он и слабеет тоже, потому что каждому детенышу нужно что-то есть, а их матери не берут на себя заботу о воспитании своих отпрысков. И если к исходу первых трех суток он не найдет себе стаю, то будет или убит более крупными зверьми, или погибнет от голода, или… или попытается покинуть опасное место.
Айра ошеломленно моргнула.
– Вот откуда вы их берете! Находите тех, у кого не получилось…
Маг неохотно кивнул.
– В общем-то, да. Когда метаморфы уходят из Занда, мы их находим и забираем себе. Вы правильно догадались, леди: мы забираем лишь тех, кто оказался не способен к выживанию в Занде. Неудачливых и слабых, которые впоследствии легко уживаются с человеком. Кого не приняли в стаях, кто хуже умеет менять облик и непременно погиб бы, если бы не наткнулся на нас. В то время как дикие…
– Диких метаморфов никто и никогда не видел, потому что они слишком умело прячутся среди других зверей, – севшим голосом закончила Айра. – Потому что они сильные и хорошо умеют скрывать свою суть. Просто потому, что их там приняли и они уже где-то прижились. Их не отличить от обычного
