ей недалеко и недолго. Огромный корпус «Архангельска» вздымался над домами, как гора.
«Здоровый черт!» – подумала она оторопело.
Все-таки одно дело просматривать сухие числа в справочнике или рабочем документе, и совсем другое – увидеть корабль вот так, своими глазами, при подходящем освещении и в правильной перспективе. Старые городские дома служили эталоном размерности и позволяли понять масштаб всей конструкции.
«Большой… Ну, так по-другому и быть не может! На него же, считай, целый штурмовой полк базируется».
Самое странное, что сейчас она ясно вспомнила «Ниен», на котором Елизавета прослужила несколько лет. Другой вопрос, как могла его помнить Лиза. Не могла, наверное, но помнила. Вид с надстройки к корме… Старт штурмовика в сплошной облачности… Необъятность полетной палубы…
«Да, подруга, приплыли! Все, что было не со мной, помню…»
Вспомнилось и другое. Когда невропатолог – профессор Михеев – закончил обследование, Лиза спросила его без обиняков, «что это такое и с чем его едят?»
– Скажите, профессор, я здорова? – ну, имела же она право задать ему этот очевидный вопрос!
– Не знаю, – развел руками профессор. – Вроде бы здоровы.
– Что значит «вроде бы»?! – возмутилась Лиза. – Я здорова или нет?
– По всем признакам, Елизавета Аркадиевна, вы полностью здоровы, – вынужден был признать Михеев.
Ну, это она и сама знала. По ее собственным ощущениям точно так все и обстояло – здорова. Это Лизу и раньше удивляло. С одной стороны, боли – порой очень сильные, – которые на самом деле никуда не делись. Приходили, уходили, давали о себе знать. А с другой стороны, разбитое вдребезги два года назад тело работало, как часы. Днем и ночью, в холодной воде, в пекле пустыни, на льду под мокрым снегом. И ничего его не брало: ни перепады температуры, ни голод, ни алкоголь. Алкоголь, как, впрочем, и избыточные жиры и углеводы, попросту сгорал в топке Лизиного организма. Оставались калории, которые Лиза тратила не жалея, да приятные воспоминания, но ни на печень, ни на мозги крепкие напитки, – сколько ни пей – не действовали вообще. Это было более чем странно, но обсуждать эту тему с врачами Лиза опасалась, хотя и хотела бы знать, что и как с ней происходит.
– Хорошо, – кивнула Лиза профессору Михееву. – Я здорова. Но что тогда это было? Каков мой диагноз?
– Знаете, капитан, – сказал тогда раздраженным тоном профессор, – лучше выздороветь от неизвестной болезни, чем умереть от известной…
Лучше и не скажешь! Хотя, положа руку на сердце, Лизе хотелось в этом вопросе большей определенности, потому что она знала, чувствовала, что все не так однозначно. Совсем нет.
«Ладно, семь бед один ответ! – решила Лиза, переводя взгляд с громады авиаматки на вход в чайную. – Сумасшедшая я или нет, а кушать надо всем. Выпью чаю, съем чего-нибудь сдобного и в путь!»
Она поднялась на крыльцо и, толкнув плечом тяжелую дверь, вошла в заведение.
– Иди-ка сюда, любезный! – кивнула она пробегавшему мимо половому.
– Что изволите, су… сударыня! – ее грозный вид произвел на полового неизгладимое впечатление.
– Возьми-ка вот, – протянула ему Лиза свои баул и вещмешок, – прихерь где-нибудь, пока я заправляюсь!
– Не извольте беспокоиться, г… господин офицер! – поспешил парень забрать у нее вещи. – Будет исполнено в лучшем виде!
– Ну-ну, – кивнула Лиза и пошла искать свободное место в переполненном помещении чайной.
По случаю войны в зале находились практически одни военные, большей частью офицеры, но присутствовал и рядовой состав. Было шумно, тесно и накурено. Однако место для Лизы нашлось на удивление быстро. Проталкиваясь между столами, на которых было больше бутылок, чем чайников, и больше мяса, чем сдобы, Лиза неожиданно обнаружила своего «то ли брата, то ли нет». Григорий сидел за столом в компании нескольких офицеров и по сторонам вроде бы не смотрел. Во всяком случае, Лизе так показалось, но в следующее мгновение она поняла, что ошибается. Гриня был в своем репертуаре. Бдел. Он такие фокусы и в детстве показывал.
«Чингачгук – Большой, блин, Змей, Следопыт и Кожаный Чулок!»
Не успела она к нему приблизиться, а он уже смотрел на нее поверх плеча.
– Не маячил бы ты за моей спиной, парень! – сказал он, резко оборачиваясь.
Обернулся, прищурился, дернул губой.
– А мне сказали, что ты, наконец, в ящик сыграла!
– Я тоже рада тебя видеть! – усмехнулась Лиза.
– Вот же тварь живучая! – оскалился Григорий, вставая, и неожиданно для Лизы обнял ее и прижал к груди.
– Полина в обморок, говорят, грохнулась, когда сообщение пришло… – шепнул на ухо, не разрывая объятий.
– Э! – сказал кто-то за столом. – Полковник! Что за нежности! Так и знай, обо всем сегодня же отпишу твоей супруге!
– Пиши! – оскалился Григорий, отпуская Лизу. – Полина только обрадуется. Вот, господа, разрешите представить! Капитан второго ранга Елизавета Браге. Моя сестра, Алексей Нилович, к твоему сведению.
