всем этим.
– Примерно так нам и говорили.
– Больше всего его интересовали артефакты из музея в Хантсвилле. Он потратил всю жизнь, пытаясь выяснить, что с ними случилось.
– И к каким выводам пришел?
– Не знаю, пришел ли он вообще к каким-либо выводам. В последний раз, когда я его видел, – где-то за год до его отъезда – он продолжал поиски. Вы ведь знаете, что он жил неподалеку?
– Нет, не знал. У вас есть адрес?
– Давайте запишу.
Взяв листок бумаги, Фремонт что-то написал на нем и протянул его мне. Чтобы передать листок Алексу, ему пришлось бы подняться.
– Спасибо, – ответил Алекс, взглянув на бумагу. – Бэйли жил неподалеку, но вы потеряли с ним контакт на целый год?
– Просто он редко бывал дома.
– Понятно. Кстати, передатчик Корбетта, который нашел в кладовке зять Бэйли, числится среди экспонатов музея в Хантсвилле.
– Я так и думал, что вы это скажете. Неужели правда?
– Да.
– Трудно поверить, Алекс. Если бы он нашел такое, то рассказал бы мне. Он не стал бы хранить это в тайне.
– Не припоминаете ничего конкретного? Бэйли не высказывал предположений относительно того, где могут быть артефакты?
– Ну… он выдвигал то одну теорию, то другую, но все оказались неосновательными. Он все еще блуждал в потемках, пытаясь найти ответ, когда я потерял с ним связь. Мне неизвестно, чем он занимался в последний год или два своего пребывания на Земле. Он мог вообще все бросить – порой с ним такое бывало. И отправиться с экспедицией на Ближний Восток, в Германию или еще куда-нибудь. Я всегда радовался известиям о том, что он занимается чем-то другим, так как дело казалось мне безнадежным. Все-таки речь идет о древней истории. В каком состоянии был тот передатчик?
– Во вполне приличном.
– Правда? Странно.
– Знаю. Я тоже удивился. Похоже, передатчик находился в хорошо защищенном месте.
Фремонт больше ничего не знал, и мы отправились к бывшему дому Бэйли – скромному коттеджу с видом на реку. Вдали виднелся мост, над лужайкой возвышалось несколько деревьев. На крыльце сидели две женщины – одна в шезлонге, другая в кресле-качалке.
Алекс велел такси остановиться в конце подъездной дорожки. Когда мы вышли, женщины посмотрели в нашу сторону, и мы помахали им. Одна из них нерешительно помахала в ответ.
– Здравствуйте, – дружелюбно сказал Алекс, когда мы приблизились к ним. – Мы собираем информацию о Гарнетте Бэйли. Не уделите нам несколько минут? – (Женщины переглянулись, – похоже, они понятия не имели, кто такой Бейли.) – Насколько мне известно, он в свое время жил здесь, лет восемнадцать назад.
– Кто вы? – нахмурившись, спросила женщина в кресле-качалке.
– Меня зовут Алекс Бенедикт. – Он улыбнулся мне. – А это Чейз Колпат.
– Здравствуйте, – как можно веселее сказала я.
Вторая женщина поднялась на ноги:
– Что-то не так, господин Бенедикт?
– Нет, – ответил Алекс. – Все в порядке. Но Гарнетт Бэйли был знаменитым археологом, и когда-то давно он тут жил.
– Никогда о нем не слышала. Даже не знаю толком, чем занимаются археологи. – Она рассмеялась, увидев реакцию Алекса. – Шучу.
– Мы пишем статью о Бэйли, и нам хотелось бы взглянуть на дом, где он жил. Приятное место.
– Спасибо. Нам тоже нравится.
Алекс сказал что-то насчет прекрасного вида и красивых окрестностей, затем спросил:
– Вы купили дом у него?
– Даже не помню, как звали прежнего владельца, – ответила женщина в качалке.
– А теперь это ваша собственность?
– Да.
– Могу я поинтересоваться, как долго вы тут живете?
Она на мгновение задумалась:
– Лет семнадцать-восемнадцать. Так что, вероятно, это был именно он.
– Господин Бэйли умер несколько лет назад на Окраине. Там, в кладовой его дома, родственники нашли ценный артефакт – устройство, которое использовалось на первых звездных кораблях.
