мы — мир. На Земле говорят, что мы надругались над Луной, отняли ее природную красоту, испортили своими рельсами, поездами и экстракторами, солнечными батареями и сервер-фермами, миллионами и миллионами вечных отпечатков. Наши зеркала их ослепляют там, внизу; наш Главный Хрен их оскорбляет. Но Луна всегда была уродливой. Нет, не уродливой. Заурядной. Чтобы увидеть красоту этого места, надо проникнуть под его поверхность. Надо докопаться до городов и квадр, обиталищ и аграриев. Надо увидеть людей. Я сыграла свою роль в строительстве этого прекрасного мира. Я горжусь этим больше всего, даже сильней, чем своей компанией или своей семьей.
В возрасте восьмидесяти лет пришла пора мне насладиться своими достижениями. Мир мой в хорошей форме, семья моя горда и уважаема, моя компания делается все сильней и сильней, не в последнюю очередь благодаря недавнему успешному приобретению полей добычи в Море Змеи. Итак, Адриана Корта может наконец-то отдохнуть. Я отказываюсь от своей должности хвэджана «Корта Элиу». Рафаэл будет хвэджаном, Лукас — бу-хвэджаном. Для вас ничего не изменится: мои мальчики успешно управляли компанией последние десять лет. Что касается меня, то я буду наслаждаться пенсией и обществом семьи и друзей. Благодарю за ваши добрые пожелания в этот день; я стану с нежностью их вспоминать в будущем. Спасибо.
Адриана садится; зал в оцепенении. Вокруг ее стола и дальше повсюду виднеются изумленно распахнутые рты. Не удивлен только Дункан Маккензи, который наклоняется к Адриане и шепчет: «Да уж, я выбрал правильную вечеринку, чтобы явиться без приглашения». Адриана отвечает коротким смешком, однако он яркий, мелодичный, почти девичий. Смех женщины, которая облегчила свою ношу. Ариэль наклоняется через стол, Рафа вскакивает на ноги, Карлиньос, Вагнер — все задают вопросы одновременно, пока сквозь шум не прорезаются громкие и ровные хлопки. Лукас встал, поднял руки, аплодирует. По другую сторону комнаты отвечает другая пара рук; потом две, потом четыре, а затем все гости встают, и на Адриану Корту обрушивается ливень аплодисментов. Она встает, улыбается, кланяется.
Лукас последним перестает хлопать.
После шока вопросы.
Элен ди Брага выпаливает шепотом, пока не подошла Ариэль:
— Ты же вроде сказала, что это слишком мрачная тема для дня рождения.
— Я всего лишь сообщила о том, что выхожу на пенсию, — отвечает Адриана и стискивает руку старой подруги. — Позже.
Ариэль целует мать.
— На один ужасный момент я подумала, что ты собираешься передать свой пост мне.
— О, любовь моя, — говорит Адриана, а потом, вернув голосу властность, обращается к свите: — Я очень устала. Это был напряженный день. Мне бы хотелось вернуться домой.
Эйтур Перейра вызывает охранников. Они кордоном окружают Адриану, защищая от назойливых гостей.
— Поздравляю с выходом на пенсию, сеньора, — говорил Эйтур. — Но относительно моего положения — не секрет, что Лукас хочет от меня избавиться.
— Я присматриваю за своими людьми, Эйтур.
Охранники расступаются, пропускают Рафу. Позади него Лусика Асамоа. Рафа обнимает свою майн.
— Спасибо, — говорит он. — Я не подведу.
— Я думала о своем наследии долго и трудно. — Адриана гладит его по щеке.
— Наследии? — переспрашивает Рафа, но Адриану уже обнимает чопорный Лукас.
— Что на тебя нашло, мамайн?
— Меня всегда тянуло к драматизму.
— На глазах у этого Маккензи…
— Он бы узнал. Слухи облетают этот мир за секунду.
— Он генеральный директор «Маккензи Металз». Они пытались убить Рафу.
— И я дала ему слово, что мы не станем мстить, как это делали в прежние времена корпоративных войн.
— Майн, ты больше не хвэджан.
— Я дала ему слово не в качестве хвэджана.
— Они его не сдержат. Дункан Маккензи мог дать тебе слово, но его отец не прощает. Маккензи платят втройне.
— Я ему доверяю, Лукас.
Лукас сжимает пальцы, чуть кивает, но Адриана знает — он остался при своем мнении. После него подходят Карлиньос, Вагнер, мадриньи и дети. Адриана идет сквозь море звонких аплодисментов и улыбающихся лиц. У двери она видит фигуру среди декоративных деревьев.
— Пропусти меня.
Ирман Лоа поднимает висящее среди бус распятие. Адриана Корта наклоняется, чтоб его поцеловать.
— Когда вы им расскажете? — шепчет ирман Лоа.
