«Вы в порядке?» — спрашивают они.
«Я счастлива», — отвечает Адриана. Смерть грызет ее, каждый день она что-то теряет, и нет уверенности в том, что будет с ее наследством, но этим утром она проснулась, пылая от радости. Радости из-за малого: того, как особенным образом свет солнечной линии падает на лица ориша; того, как вода постепенно окутывала ее тело, когда она опускалась в бассейн; сладко-кислого, мускусного запаха манго, шуршания ткани ее праздничного наряда. Чудесные банальности. В этом маленьком мире еще остались новые ощущения, которые можно оценить по достоинству.
Вот прибежали внуки. Робсон хочет показать ей новый карточный фокус: «В челноке, анзинью». Луна приносит цветы, синий букет в тон платью. Адриана их принимает, хотя у нее по коже бегут мурашки от прикосновения к тому, что было живым, а теперь умерло. Она втягивает воздух носом — Луна хихикает: «Фиалки не пахнут, во».
Затем наступает черед око. В Боа-Виста осталась только одна. Аманда Сунь обнимает свекровь и целует в обе щеки.
Теперь мадриньи. Амалия, Ивети, Моника, Элис — бросает взгляд на Робсона, поправляет ему галстук, выравнивает воротник. Рафа, Лукас, Ариэль и Карлиньос уже давно переехали из Боа-Виста, но их мадриньи остались. Адриана бы ни за что их не выгнала: Корта держат слово. Да к тому же ей удобнее держать их в одном месте, под своим небом, а не позволить рассеяться по всему миру со своими слухами и секретами. Хватит и одной предательницы. Одна за другой мадриньи обнимают и целуют свою благодетельницу.
Последние в очереди — слуги. Процесс долгий, надо каждому пожать руку и выслушать добрые пожелания в этот благоприятный день, но Адриана Корта трудится усердно; кому слово, кому улыбку. Охранники занимают места позади нее у входа на станцию. Они создают баррикаду в темных костюмах между Адрианой, ее внуками, ее самыми старыми работниками, ее слугами. Все, от финансового директора до садовника, поменяли фамильярам оболочки на праздничные формы и цвета.
Наружная дверь станции с шипением открывается. Руки тянутся к ножам: Эйтур Перейра возражал против устройства вечеринки за пределами Боа- Виста, но Адриана настояла. «Корта Элиу» не станет прятаться в своей крепости. Руки охранников расслабляются. Это Лукасинью с маленькой картонной коробкой.
— С днем рождения, во. — В коробке — торт, купол в зеленой глазури, украшенный изысканным барочным кружевом. — Он называется «шведский торт принцесс». Я не знаю, что означает «шведский». — Объятия и поцелуй. Пирсинг Лукасинью вдавливается в кожу бабушки.
— В одежде или без? — спрашивает Адриана. — Очень надеюсь, что без. — Лукасинью краснеет. Это выглядит весьма очаровательно. — Ты нанес макияж?
— Да, во.
— Этот цвет подводки и впрямь подчеркивает золотой блеск твоих глаз. Может, стоит чуть сильнее выделить скулы. Пользуйся своими сильными сторонами. — Он милый мальчик.
Гости вечеринки поедут в двух вагонах. Сначала свита; Адриана, близкие и охранники будут во втором челноке. За три минуты путешествия Робсон показывает своей во новый карточный фокус, сочиняя историю о людях, которые эвакуируются из разгерметизировавшегося обиталища, — то есть о картах, которые ускользают из верхней части колоды, — и все успевают слегка испачкать пальцы в зеленом и клейком, попробовав торт Лукасинью.
Жуан-ди-Деус — рабочий город, и Адриана Корта никогда бы не поступилась прибылью, чтобы объявить всеобщий выходной, даже в честь своего восьмидесятого дня рождения, но многие постоянные жители и контрактники взяли перерыв на несколько минут и пришли, чтобы поприветствовать Первую Леди Гелия. Они смотрят, как колонна моту везет семейство Корта по проспекту Кондаковой и вверх по эстакаде, в отель, где Лукас устроил праздничный обед. Они аплодируют, кто-то машет. Адриана Корта в знак признательности поднимает руку, затянутую в перчатку. Аэростаты в виде мультяшных животных маневрируют на тихих микровинтах через квадру Сан-Себастиан, точно небесный цирк. Адриана поднимает голову, когда на нее падает тень Ми-Кат Ксу. Она улыбается.
Люди Эйтура Перейры работали много дней, втайне обеспечивая безопасность отеля. С самого утра они осмотрительно сканировали гостей. Аплодисменты; головы поворачиваются. Адриана появляется посреди коктейльного приема, и ее кружит, точно вихрем, от лица к лицу, от вечернего наряда к вечернему наряду, от поцелуя к поцелую. Ее мальчики, ее красивые мальчики в своих лучших костюмах. Ариэль опаздывает, Ариэль всегда опаздывает на семейные торжества. Лукас явно раздражен, но он не сторож сестре своей. В этом мире никто никому не указ, даже семья.
Семья близкая и далекая: теплое объятие от Лусики Асамоа, которая всегда была любимицей Адрианы среди око. Кузены по крови и браку; Соресы, родственники со стороны Карлоса, и малые кланы; союзники по никахам. Потом общество. Орел Луны прислал свои извинения — еще ни один Орел не принял приглашения на день рождения Адрианы. Адриана танцует элегантный вальс среди Асамоа из Тве, безупречных Суней из Дворца Вечного Света и вельможных Воронцовых; менее значительные и совсем малые дома, светские львы и законодатели мод, репортеры и знаменитости, аморы и око. Компания Лукасинью по лунной гонке тоже здесь, они напряжены и придерживаются социальных орбит, проходящих вблизи друг от друга. Адриана Корта для каждого находит словечко. За нею тянется социальный шлейф из сотен разговоров и знакомств.
В последнюю очередь — политика. Бюрократы КРЛ и деканы из Университета Невидимой стороны. Звезды мыльных опер и музыканты из чартов, художники, архитекторы и инженеры. Адриана Корта всегда приглашала на юбилеи много инженеров. Медиа: репортеры социальных сетей и комментаторы мод, распространители и творцы контента. Религия: кардинал Окоги и великий муфтий эль-Тайиб; аббат Сумедхо и, вся в белом, сестра Владык Сего Часа.
