– Прикрывай…
Немец кивнул, меняя заодно магазин на своем А7,62.
– И-раз!
Они встали одновременно, чтобы держать под огнем все пространство перед собой.
– Чисто…
Шарк двинулся вперед, Немец прикрывал его. Смещались вправо, там был проход к логистической зоне станции. Перед Шарком, в ноктовизоре мелькнули серые тени, и он нажал на спуск…
– Перезарядка!
Теперь Немец встал впереди, Шарк за его спиной быстро перезарядился, и вместе они дошли до стоящего на коленях робота-погрузчика. Тот, очевидно, не использовался вот уже много лет.
– Чисто…
– Давай, дым…
Немец тоже бросил зеленую дымовую шашку, из темноты, от станции, ударили очереди.
– Аллаху Акбар!
– Держи позицию!
Дальнейшее произошло довольно быстро.
Оставшиеся в живых легионеры, поддержанные атакой киргизов, почувствовавших, что дело идет к победе, быстро достигли целей атаки. Вывели из строя еще один пулеметный дот и отошли, к другой. Пронесли на передовые позиции крупнокалиберный пулемет, и тут держащие часть логистической площадки боевики завыли и бросились вперед – под пули. Психической атакой тут никого было не удивить, их расстреляли сосредоточенным огнем из нескольких десятков стволов. Оказалось, что русские десантники в этот же момент ударили им в спину…
Утром подошли бронетранспортеры с подкреплением. Частью новые, китайские, трехосные, частью старые – советские «восьмидесятые» с китайскими моторами, мостами и трансмиссией. Их легко было отличить от китайских по четырем осям вместо трех. Мафия имела свою бронетехнику, причем в довольно большом количестве, она использовалась как для проводки торговых караванов, так и для охраны важных объектов. Китайцы продавали бронетехнику бандитам, потому что от бандитов зависела подача электроэнергии с каскада ГЭС, и если это так, то нужно сделать этих бандитов сильнее всех остальных, чтобы они могли продолжать удерживать ГЭС и поставлять электроэнергию в Китай. Свой вариант готтентотской логики.
С другой стороны, китайцы бандитам не были обязаны ничем, и если кто-то другой перехватывал контроль над станцией, вполне могли разорвать все предыдущие договоренности на основании этого факта.
И бандиты знали, что каскад – очень крепкая позиция и просто так захватчиков оттуда не выбить. А применять минометы и артиллерию – значит повредить станцию, притом что ремонтников у них нет.
Бронетранспортеры поманеврировали, стреляя из пулеметов, и получили в ответ дружный огонь со станции и с перевала. По связи в обе стороны летели многоэтажная брань и обещание вырезать подчистую: бандиты и те, кто захватил станцию, были двумя частями некогда единого народа, и потому ожесточение было особенно сильным, а угрозы, несомненно, были бы исполнены при первой же возможности.
Получив в ответ несколько ракет и управляемых мин и потеряв пять бронетранспортеров, не считая мелочи, бандиты развернули технику и ушли, не решаясь атаковать сразу и сходу. Впрочем, не было сомнений в том, что ушли недалеко…
Ферганская долина
Наманган
14 февраля 2037 года
Амир Ислам поморщился и выключил ретранслятор, который стоял в его тяжелобронированном «Шевроле Субурбан» и передавал все, что происходит на улице без необходимости открывать дверь или опускать бронированное стекло.
Про себя он подумал, что муфтий, шейх Содик аль-Бухари, не просто так надрывается. Во-первых, он узбек, а счеты у узбеков с киргизами очень давние. Во вторых, двадцать процентов от разграбленного принесут ему как взнос в байтулмал. А киргизов как раз выгодно грабить больше, чем любых других, – благодаря прямой дороге из Китая и базарам у Бишкека там богатая добыча намечается.
Вот только видение амира Ислама не ограничивается двадцатью процентами от единожды награбленного. Он всегда понимал, что грабеж – это однократный процесс, и больше, чем ты получишь в этот один раз, ты не получишь. Поэтому амир Ислам запрещал своим людям грабить и сам никогда и
