Смотря на себя со стороны, он стал понимать, почему некоторые связки приемов были какими-то рваными и незаконченными. В них просто напрашивались удары обычной магией, которая так и оставалась недоступной парню.
«Да пофиг на обычную магию, – Матвею смотреть на себя со стороны было интересно и познавательно. – Когда она еще придет? И придет ли вообще? Нужно то, что уже родилось в кровавых муках… Хе-хе, как точно сказано. Короче, повторение – мать учения. Теперь каждый день минимум три часа на тренировки. Скакал по холму, как горный козел. Почему практически не использовал «призрачные руки»? Почему не контролировал местность вокруг себя «сферой»? Мыши вон летучие в темноте хрен когда на стену налетят, а ты сулицу чуть не сам себе в пузо загнал. А ведь были и пустые «прыжки», бесполезные. Ты растратил половину внутренних резервов своих сил на бестолковые, не приносящие пользы действия. А это не дело.
Но, если ты вдруг, Матвей Владимирович, станешь великим магом, то сможешь попробовать соединить то, что получится, с той магией, что тебе достанется. А пока же твои задачи: думать, изобретать, пробовать, отвергать, оттачивать, совершенствовать и использовать «стиль саперной лопаты» – новый боевой стиль Абидалии. Хе-хе-хе».
– Как он? – в небольшую палатку, в которой находишься Каракал и Иргиз, просунулась голова огра-смеска.
– Очнулся, – даже с закрытыми глазами парень видел, что девушка улыбается. – Только притворяется бессознательным, а скорее всего, анализирует свой бой.
– Откуда знаешь? – тут же открыл один глаз Каракал и взглянул на девушку, которая улыбалась и в ответ смотрела на него с такой теплотой и нежностью, что ему показалось, что знает он ее не пару месяцев, а всю жизнь.
– Я ментат, командир. И хоть в голову я к тебе не лезла, боясь получить, как ты говоришь, по сусалам, но не почувствовать, как увеличивается интенсивность мозговой деятельности, учащается сердцебиение, и не заметить, как чуть подрагивают веки и пальцы, было просто невозможно.
– Н-да, – парень рывком сел. – Так себе из меня конспиратор, я это давно знаю. А что там? – он кивнул на ткань палатки, подразумевая под этим жестом форт.
– Отряд из столицы пришел, – еще больше протиснулся внутрь Рохос. – Серьезные тетки.
– Утес, – сморщившись, отодвинулась суккуба, – если ты еще хоть чуть влезешь внутрь, мы с командиром вывалимся наружу с другой стороны. Эта палатка не рассчитана на таких громил, как ты. А если думаешь, что делаешь это, чтобы твой шёпот не услышали, то глубоко заблуждаешься. Ты и тихий разговор – это вещи несовместимые.
– Воин, – раздался со спины огра командный голос. – Я так понимаю, что командир вашего отряда очнулся? С ним можно поговорить?
Суккуба посмотрела на сморщившегося, как от невкусной микстуры, Матвея, ну, не хотел он ни с кем сейчас общаться, развела руки и сказала:
– О чем я и говорила. Но вставать тебе, командир, все равно бы пришлось. Я могу и ошибиться, но мне кажется, ты сейчас просто умираешь от голода.
Парень прислушался к себе и понял, что желудок исполняет такие рулады, что любой певец давно бы удавился из зависти.
– А…
– А потому, – поняла его с полуслова девушка, – что регенерация у тебя сильнее, чем у дай’сэтаина, а после такого интенсивного восстановления очень хочется кушать.
– А где мой доспех и одежда? – посмотрел на свой голый торс Матвей.
– Доспех – рвань, – коротко прокомментировал Утес, все так же головой присутствуя на незапланированном собрании отряда «Неправильный прайд». При этом он напрочь игнорировал фурию, что стояла снаружи, и той приходилось общаться с его задом. – Тебе и копьецом-то попали в уже проделанную брешь.
– И что, мне так и идти? – развел он руки.
– Вот, командир, – Иргиз протянула сверкающую белизной шелковую рубаху, – одень пока. Рубаха новая.
– Это откуда? – удивился Матвей, облачаясь.
– Трофей, – довольно осклабился огр. – Я там уже и новый доспех присмотрел тебе. Закачаешься.
– Потом, Утес, – перебила его девушка. – Командир, неправильно это. Фурия все еще ждет ответа.
Иргиз была права, поэтому Матвей, посмотрев на нее, кивнул и хотел было вытолкать огра наружу, чтобы вылезти самому, но в последний момент остановился.
Обведя пальцем вокруг лица овал, он спросил у девушки:
– Морда лица нормально?
– Нормуль, – шепнула она, прикрыв глаза. – Утес, выпусти командира на волю.
Когда Каракал вылез из палатки и поднялся во весь рост, он понял, что провалялся в беспамятстве довольно долго – звезды не небосводе уже начали тускнеть, и на востоке стала заметна светлая полоска приближающегося рассвета.
Его появление не осталось незамеченным, непрестанное броуновское движение внутри форта вдруг на мгновение замерло, и на парня уставились десятки глаз.