одаренный, но с мертвой «искрой» – это проклятие для любого аристо. Знаешь, носители мертвой «искры» ведут себя по-разному. Кто-то упивается дворфовским самогоном, – сказав, она тут же стала махать перед собой ладошками, – это ни в коей мере не относится к последним трем дням и не касается тебя лично.
– Да ладно, – вздохнул Матвей. Он уже успел сесть напротив Ноеми и теперь внимательно ее слушал. – Пусть я пил не из-за того, о чем ты говоришь, но пил ведь. Накатило на меня все разом. Поверишь? – он посмотрел в глаза принцессе. – Я даже толком не смогу объяснить, почему это делал. По какому поводу нажирался самогоном. Древнерусская тоска накатила – вот и все объяснение.
– Понятен только общий смысл. Да и демоны с ним, – девушка с улыбкой отмахнулась. – Ты не дослушал. Кто-то упивается дворфовским самогоном, постоянно пребывая в пьяном угаре. Кто-то подсаживается на «пыльцу паучьего цветка», постепенно превращаясь в дегенерата, пускающего слюни и ходящего под себя, находясь в своем иллюзорном мире. Кто-то отрекается от этого самого мира и ведет жизнь отшельника в стенах родового замка или какой-нибудь обители.
Не все такие – их меньшинство. Более сильные личности, наоборот, пытаются найти себя в каком-нибудь деле и быть полезными своей империи, королевству, клану, семье. Становятся успешными управленцами, торговцами, финансистами и так далее. И среди последних, конечно, есть те, кто отдает себя еще одному искусству – искусству боя. Я знаю, как минимум, одного такого разумного – самого молодого гранда боя Абидалии. Вернее знала, до встречи с тобой. Ты, наверное, захочешь знать, к чему я все это говорю?
– Угу, хотелось бы. – Матвей замер, осознав, что давно жует кусочек овоща, похожего на сельдерей, который стащил из тарелки Ноеми. – Прости, – поднял он виноватые глаза на фурийку и вернул то, что осталось от стебля, на прежнее место.
– Вот, ах-ха-ха-ха, – залилась принцесса и ткнула пальцем в огрызок сельдерея. – Вот к чему я шла в своей длинной и не совсем понятной речи даже для себя самой, – она немного успокоилась. – Ты естествен, Каракал. Возможно, ты где-то ходишь по самой грани приличия, но не переступаешь ее. Тебе никто не указ, кроме твоей совести. А это признаки истинного аристократа. Я тоже так хочу, чтобы не оглядываться и не думать о том, какое впечатление ты производишь со стороны. Хочу взять за руку своего избранника и потащить его в храм Гончара. Но не могу.
– Почему? – не понял Матвей.
– Это не в традициях фурий, – грустно покачала она головой. – У нас не может быть мужей.
– Извини меня, конечно, – скривился Каракал. – Но теперь чушь говоришь ты, Ноеми. Традиции – это не догма. Их можно, а иногда и нужно изменять. В древности у одного народа был обычай сбрасывать больных и слабых мальчиков в пропасть – убивать их.
– Зачем? – с удивлением широко раскрыла глазища принцесса.
– Такая своеобразная евгеника. Они оставляли только сильных, тех, из кого можно было вырастить впоследствии хорошего воина. А теперь представь, сколько будущих художников, скульпторов, кузнецов, портных, да просто хороших и добрых разумных, упокоилось на камнях, так и не став ими? Общество, состоящее из одних воинов, – это казарма, Ноеми. Есть прекрасные слова одного поэта и музыканта, которые я принимаю всей своей душой:
–Вот так должно быть и только так. Мир должен быть разнообразным, а не только цвета хаки. А воины нужны для того, чтобы этот цветущий и разнообразный мир защищать. Это их предназначение. И еще они хоть изредка, но должны смотреть на этот удивительный мир, но не через щель забрала своего шлема или в бойницу донжона, а стоя в одном исподнем на холме и любуясь рождением нового дня и радуясь ему. А иначе их души очерствеют в постоянных битвах, а сердца покроются коростой, а такие разумные превращаются в дворфовские механизмы, которые не могут различать, где правда, а где ложь, – эмоционально закончил Матвей.
Принцесса, подперев подбородок кулачком, с нескрываемым интересом и толикой восхищения смотрела на своего собеседника.
– На будущее, Каракал, – хитро улыбнулась девушка. – В следующий раз, когда будешь читать стихи, а потом убеждать всех, что ты не аристо, знай – артаки наизусть не декламируют поэтов.
За спиной раздались смешки.
– Вопрос можно? – не меняя позы, спросила девушка.
– Да без проблем, – он таки взял недоеденный стебелек сельдерея из тарелки принцессы и смачно им захрустел.
– Что с твоими глазами?
– А что с ними? – осторожно спросил Матвей.
