первая; Бесовка, Алера и Отавия – вторая. Матвей головной дозор решил не высылать. Открытую местность, похожую на степь, они уже давно прошли, а в молодом лесочке, в который недавно въехали, он раскинул «паутинку» – ее вполне хватало, чтобы загодя обнаружить разумных. В том числе тех, у кого были не совсем добрые намерения.
– Ну, командир, – не успокаивалась девушка. – Скажи, что за ассоциации у тебя родились в тот момент, когда ты давал нам позывные? Я отчетливо помню, как это было, ты даже не задумывался особо, выбирая нам новые имена.
– Рикарда, – сдался Матвей, – ты Заноза, и этим все сказано. В форте бухтела постоянно, ставила все под сомнения и пыталась влезть в каждую дыру, и сейчас со своим вопросом впилась мне в одно место не хуже нее.
Бойцы прыснули – все они были профессионалами и гоготать, когда отряд выполняет боевую задачу, естественно, никто не стал. Каракал, конечно, уверил, что у него все под контролем, а они уже научились доверять ему, по сути, все они обязаны командиру «Прайда» своими жизнями, но это не повод превращать все в передвижной балаган.
– Точно подмечено, командир, – согласилась с ним Кинзи. – Рика самая настоящая заноза.
– Эй, – возмутилась та, но выглядело это не совсем убедительно. – Я на таможне служила и просто обязана была залезать во все щели. Лучше скажи, почему наш бывший сержант Паприкой стала. И что это такое?
– Паприка – это одна из разновидностей пьяды.
– Так она перчинка? – снова заулыбались фурии. – Но почему?
– Ее имя созвучно с ароматной травой, которая используется как специя. Пьяда – звучит как-то грубовато, до перчинки не додумался, а вот Паприка самое то. Я же говорю вам, что не задумывался – говорил первое, что придет в голову. Но если не нравится, можем поменять, пока не привыкли.
– Не, не, не, – замотала Кинзи головой. – Очень нравится, не надо ничего менять. Я даже от имени такого не отказалась бы – всегда не любила свое Кинзи.
– Дальше рассказывать?
– Да.
– Да, командир.
– Конечно, – раздалось со всех концов.
– Алера, – он улыбнулся, что-то вспоминая. – Тут у меня вообще раздумий не было. Первая встреченная фурийка – и сразу пытается прогнуть меня. Играла ты не плохо там, у ворот, но для меня не совсем убедительно.
– Прости, командир, – почему-то смутилась девушка.
– За что? – поднял в изумлении брови Матвей. – Ты выполняла свою работу. Меняем позывной?
– Нет, конечно. Он меня полностью устраивает. Я – Плутовка, – и невинно захлопала глазами, рождая на лицах товарищей улыбки.
– Ну и, наконец, Мальвина. Есть сказочный персонаж с голубыми волосами и большими глазами. Отавия так смотрела на меня, когда я первый раз обедал у Дидары, что глаза у нее были, наверное, даже больше, чем у ее сказочной тезки.
– Не у одной меня такие глаза были, – усмехнулась фурия. – В разумного просто не могло влезть столько еды. К тому времени даже Утес давно поглаживал свой необъятный живот, но не ты, командир. Кидал в себя все, до чего руки могли дотянуться, как дрова в костер.
– Я же говорил, что у меня растущий молодой организм, – пожал он плечами, – а вы не верили.
– А Утес и Бесовка? – девичье любопытство было удовлетворено, но не до конца. – С огром понятно, а с твоей женой? Почему у нее такой позывной? И правда, что она у тебя уже третья? А первые две – кто они? Красивые? А к какому клану принадлежат? Они ведь из Семиградья? Берката и сумеречная эльфийка, да? Не из свободных же родов они?
Матвей даже не прислушивался, кто из фурий задает каждый из этих вопросов. Да и неважно это было, для него они звучали от одного лица. Но последний вопрос вдруг царапнул его слух.
– Откуда вы знаете? – нахмурился он.
– Не сердись, командир, – это всего лишь слухи, – попыталась успокоить его Кинзи. – По брачной вязи на предплечье можно разобрать, к какой расе принадлежит избранник. Это не одна общая татуировка – она состоит из трех отдельных элементов, сплетенных воедино. Странно, что ты этого не знаешь.
– Я еще много чего не знаю, Паприка, – вздохнул парень.
– Вот только последний узор на твоей руке и узор на руке Бесовки никто не может уверенно идентифицировать, что говорит о том, что вы такие же модифицированные сумеречный эльф и берката, как мы мадгарские колдуны.
Два метательных ножа беззвучно покинули свои гнезда на перевязи Каракала и замерли напротив зрачков замерших Кинзи и Рикарды. Одновременно с этим, опоздав буквально на мгновение, руки суккубы выстрелили в стороны, касаясь режущими кромками кхукри шеек Алеры и Отавии.
«Хреново заканчивается благодушный разговор, – подумал Матвей, контролируя всех четверых. – Начали за здравие, а заканчиваем чуть ли не за упокой».
